Донато Карризи, «Потерянные девушки Рима» (2011)

«Страсти по мощам» Эллис Питер, то есть первая книга авторского цикла о средневековом монахе с аналитическим умом ждёт своей очереди, а пока отвлечёмся от древности на современность.

Обзор пришлось создавать через Google Chrome, потому что из Firefox никак не мог добавить ни одной картинки. Собственно, и из Chrome не всё так, как я привык. То ли такая разница между браузерами, то ли на сайте какие-то реформы...

Рим, Вечный город, чьи мостовые хранят память веков и тысячелетий. Когда-то императоры решали отсюда судьбы мира сначала во имя Юпитера, затем во имя Христа! Сейчас сотни тысяч туристов снуют по улицам, проспектам и окраинам, чтобы за время короткого отпуска ухитриться осмотреть, сфотографировать и запечатлеть в память HD видеокамер руины Колизея, базилики Санта Мария Маджоре и Сан Джованни ин Латерано вместе с ультра-современной церковью Милосердного Бога Отца и аттракционом «Лифт времени». Здесь постоянно звучит чей-то смех, восторженные вздохи, шум и гам, топот миллионов приезжих и местных. И так изо дня в день, и из ночи в ночь.

А теперь давайте закроем глаза и включим воображение, чтобы без туристических путёвок прямо со стула попасть в ту самую суету сует. Открываем глаза и смотрим по сторонам. Раз уж мы не где-нибудь, а в Риме, посмотрим сначала на архитектуру, а затем уже на людей. Вроде бы ничего особенного. Люди как люди. И всё-таки что-то здесь не так. Мы точно знаем, что где-то здесь, среди всех этих лиц прячется серийный убийца. Он не выглядывает украдкой из подворотни. Не озирается вокруг взглядом, полным злобы, страха и напряжения. Он на виду, неуязвимый под маской ничем не примечательного обывателя. Мы не обучались на курсах криминальной психологии и поэтому упускаем его. Тем временем солнце заходит за горизонт, включаются фонари и ночь вступает в свои права. Ночь, выбранная психопатом для начала игры в кошки-мышки, да не с одним человеком, а сразу со многими.

Бригада скорой приезжает по вызову на одинокую виллу в предместьях города. Едва только врач, вбежавшая в тускло освещённые комнаты, стала оказывать помощь лежащему на полу мужчине, как тут же её взгляд наткнулся на воплощённый кошмар! Неопровержимое доказательство превращало умирающего от сердечного приступа пациента в маньяка, который шесть лет назад похитил, а затем и убил её сестру. И вот он перед ней, без сознания, беспомощный, с мотивирующей к действию татуировкой «Убей меня!» во всю грудь. Останется она верной клятве Гиппократа или воспользуется возможностью свести счёты?

Пока врач решает судьбу лежащего перед ней человека, на севере Италии, в Милане фотограф-криминалист Сандра Вега получает странный звонок. До того как зазвучал рингтон мобильника, молодая женщина была уверена, что её муж Дэвид, разъезжающий по всему миру свободный журналист, погиб несколько месяцев назад в результате несчастного случая. Но теперь она не сможет успокоиться пока не узнает правду о том, кто, как и главное зачем убил его. Таинственный Маркус, охотник за аномалиями получает приказ некоего Клементе сделать всё возможное, чтобы как можно быстрее найти Лару, студентку архитектурного факультета, последнюю из похищенных тем самым, свалившимся от сердечного приступа психопатом с загородной виллы. Безымянный охотник идёт по следу неуловимого маньяка, убивающего одиночек без друзей и родни, чтобы взять себе их личность и жить их жизнью, потому что своей у него просто нет. Каким образом связаны все эти нити? И какое отношение к убийствам и похищениям имеет распущенный волей папы Римского орден пенитенциариев?

***

Пусть это будет исключительно моё субъективное мнение, но эта книга не для того, чтобы скоротать за ней несколько вечеров, а потом забыть. И вы, наверное, уже поняли, что Карризи написал историю не об одном-единственном сыщике, идущем по следу одинокого в своих планах негодяя. Нет, получивший юридическое образование, работавший какое-то время по изучению поведенческого аспекта серийных убийц, создал на страницах романа настоящий лабиринт. Лабиринт, в который читатель должен будет войти сразу через несколько дверей, расположенных по разным сторонам мрачной головоломки.

И вот тут вам будет не обойтись без хорошо развитой памяти. Потому что пусть основных персонажей всего двое, но каждый из них идёт своим путём. От начала до конца эти пути несколько раз пересекаются, но в основном всё-таки действуют независимо друг от друга и живут своей жизнью. При этом каждая из дорог словно цепь со множеством извивов и звеньев, в каждом из которых свой детектив, своя загадка и своё зло.

«...зло, единожды порожденное, порождает другое зло. Порой оно заражает безудержно, всех без разбора.»

Человек рождается с жаждой убийства или становится таким из-за каких-то событий в детстве и юности? Если кто-то из читающих эти строки смотрел сериал «Охотник за разумом» от Netflix, тот может помнить каким было начало первого сезона и какие события стали происходить к концу. Если в первых сериях Дэвид Финчер концентрировал наше внимание на изучении подоплёки, мотивов и образа действий серийных убийц, позже мы наблюдали уже за тем, что происходило со здоровой, но не бесконечной в своей прочности психикой молодого и инициативного агента Холдена Форда от погружения в мир извращённого садизма.

Нет, в «Потерянных девушках Рима» Карризи не копается в прошлом действующих на страницах романа убийц, выискивая причины, которые когда-то изуродовали их психику. Во всех случаях, кроме одного, психопат становится отправной точкой явления зла в наш мир. Сначала зло уродует и уничтожает несчастных, ставших жертвами маньяка. Затем инфернальная зараза перекидывается на близких жертвы, истязая болью, опустошая, чтобы свести с ума и толкнуть в петлю или отравить жизнь жгучей ненавистью и снова насытиться удавшейся мести или трагедией того, кто попался под руку.

Но и это не конец, потому что зло совершенно точно постарается потратить не дни и не месяцы, а годы, чтобы пустить корни в тех, кто всё это время стоял на стороне закона, добра, света и справедливости. Слишком пафосно для такой серьёзной темы? Согласен. Лучше я скажу о впечатляющей текучке в поведенческом отделе ФБР. В 1998 году основавший некогда подразделение для изучения мотивов и действий серийных убийц Джон Дуглас написал мемуары, в которых рассказал как о себе, так и о переменах, происходивших с теми, кто приходил на службу полный бодрости и энтузиазма.

Проходили недели, месяцы и годы, агенты перемещались по штатам, посещая места преступлений, потом, по возвращению в кабинеты, часами изучали фотографии и отчёты экспертов, чтобы создать в голове психологический портрет убийцы, после чего беседовали с арестованным психопатом и постепенно, сами того не замечая, сходили с ума. Одни успевали оперативно взять себя в руки и после хорошего отпуска возвращались на работу, другие подавали прошение об отставке. А теперь представим до чего может дойти уже не полицейский и не агент гражданских спецслужб, а священник, член тайного ордена, древний кодекс которого велит выслеживать и открывать миру ускользающее от всех зло и безумие.

«Пенитенциариев не интересует демонология. У них научный подход: они самые настоящие профайлеры.»

«Добравшись до сути дела, раскрыв тайну, они находят способ анонимно оповестить власти. В некоторых случаях вмешиваются сами.»

Преступники в глазах закона и даже в глазах распустившего орден Папы Римского они упорно продолжают своё дело, руководствуясь исключительно стремлением добиться справедливости. Но и они люди. И как же долго человек — атеист или верующий — может смотреть в бездну до того, как бездна начнёт овладевать им? И возможно ли вообще бороться с тьмой, не подселив её частицу в свою душу?

Стоп. Погодите! Тайные ордена, секреты Ватикана, хлебные крошки ведущих к цели загадок под сводами храмов и в тиши капелл. И, конечно, обратный отсчёт, стремительно уходящее сквозь пальцы время до ужасного события — чьей-то смерти или чего похуже! Ничего не напоминает? Не знаю у кого какие будут ассоциации, но, когда читал, мне нет-нет, да казалось, что в моих руках одна из книг Дэна Брауна. С той разницей, что проза Карризи в разы более серьёзная и глубокая.

Нет, конечно, глубина здесь не в напряженном погоне за правдой на границе между светом и тьмой. Настоящей, близкой простому читателю глубины нет и в раскопках вековых интриг Ватикана. Смотреть нужно совсем в другую сторону, на поиск очнувшимся после амнезии Маркусом и овдовевшей Сандрой… самих себя.

«Что за странная судьба объединяет нас. Ты должен разобраться с пустотой в памяти, я – с обилием воспоминаний о Давиде. Я вынуждена помнить, ты приговорен к беспамятству.»

Знаменитые сыщики Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро из бессмертной классики Артур Конан Дойля и Агаты Кристи расследовали дело будучи не обременёнными какими-либо личными проблемами. Призванный и преследуемый Святой Католической Церковью профайлер после каждой ночи, снова и снова пытается восстановить события, оставившие пустоту в его голове. Сделавшая своей профессией объективный и беспристрастный анализ фотографий с мест преступлений изо всех сил старается разгадать тайну гибели мужа через пять оставленных им снимков.

После каждого сна к мозаике потерянного прошлого Маркуса прибывает ещё один кусочек, ещё одно воспоминание. В один из дней из небытия возвращается что-то существенное, в другой раз — мелочь. Без которой, правда, ему никогда не сложить цельной картины. Проявляя цветными пикселями на бумаге последние дни, часы и минуты Дэвида, Сандра, в конце концов, приходит к осознанию его последней воли скрытой в снимке, где на первый взгляд нет ничего, кроме черноты.

Что делать, если посмотревший в зеркало воскресшей памяти, вставший против зла человек увидит себя не поборником справедливости, а чудовищем? Захочет он, узнав правду, вернуть к жизни прежнего себя или использует шанс стать новым человеком? Можно вообще или нет обвинять в преступлении, если в один из дней провидение устроило в голове виновного перезагрузку, вычистив всё, что мешало родиться новой, чистой, как белый лист, личности? Может человек остановиться и успокоиться, если вся его жизнь, дни, недели, месяцы, а то и годы были посвящены подготовке к мести? Как лучше оборвать порочную цепь? Убить убийцу или найти в себе силы жить дальше, не дав злу заразить себя.

Откровенно говоря, если бы не созданная автором совершенно особенная атмосфера, я бы сказал, что именно в последнем книга ощутимо проседает. Не важно, что хорошо, а что плохо. Просто субъективно проблема обвинения перерождённого амнезией куда более значительна, чем без сомнения благородное и возвышенное, но избитое и порядком набившее оскомину воззвание о непротивлении злу насилием. Но Карризи так постарался, создал такие обстоятельства, что, если не всегда, то порой месть на страницах «Пропавших девушек Рима», действительно, становится как минимум сомнительной или даже преступной, а альтернатива даёт настоящее освобождение.

Не знаю, может быть, мне стоило открыть для себя итальянского мастера детектива с его первого романа «Подсказчик». Или тот первый блин бывшего юриста стал бы для меня комом, разочаровавшись в котором я скорее всего и не посмотрел бы никогда в сторону первой книги трилогии о Маркусе и Сандре. В любом случае я хочу добраться до «Охотника за тенью» ещё в этом году, а не в следующем. Надеюсь, продолжение истории, закрученной вокруг полиции, интерпола, распущенного, но действующего ордена пенитенциариев и жестоких убийств, не опустит планку и, соответственно, не разочарует.

@темы: психологическая драма, похищение, триллер, тайные общества, книга, религия, криминал, достойно, психиатрия, рецензия, современный детектив, серийные убийцы, драма, детектив

---

Оливер Пётч, «Дочь палача» (2008)

Я ведь писал о том, что, кроме «Маскарада лжецов» поставил в очередь ещё несколько книг в жанре исторического детектива? Про запас ещё остаётся собравшая неплохое количество положительных отзывов от читателей обоих полов серия «Хроник брата Кадфаэля» от Эллис Питерс. А пока что переходим с британской женской прозы на немецкую мужскую. И, если историю скитаний по средневековой зачумленной Англии я читал, чтобы магический реализм провёл меня по краю между реальностью и мистикой, то с Пётчом я решил познакомиться, потому что мне его прорекламировали, как человека, который знает и любит историю своей страны и городов, где разворачивается действие его романов.

Да, при взгляде на обложку так и кажется, что немецкий прозаик написал о неугомонной и бросающей вызов традициям своего времени бунтарке, но нет. Как бы дизайнер не выделил из жутковатого фона ту самую дочь палача, на первом плане здесь всё-таки действуют мужские персонажи, один из которых воссоздан автором из собственного фамильного древа. Заинтересовались? Тогда начнём.

Апрель в 1695 года. Бавария. Провинциальный городок Шонгау. В один из дней из реки вылавливают страшным образом избитого мальчика со множественными ножевыми ранениями в области сердца. Кто мог сотворить такое с ребёнком? И кто мог нарисовать на спине мальчика странный круг с крестом наверху? Видел хоть кто-нибудь в честном народе этакую чертовщину? Вот есть на свете алфавит, чтобы благородные богоугодные книги читать, а такой знак никто из доброго люда в жизни не видал. И раз такое дело, значит, этот самый круг круг с крестом не иначе, как печатью дьявола будет!

Постойте-ка, а ведь мальчика-то последний раз не на улице и не в церкви, а в доме местной знахарки Штехлин видели. Да-да, всяк знает, что она у многих жён в городе роды принимала, но какое это сейчас имеет значение? Вот перед нами дитя убиенное, силою нечистой отмеченное! Кто ещё мог с врагом Божьим сговориться, чтобы такое устроить?! Только проклятая знахарка Штехлин! Смерть ведьме! И да очистит её пламя костра!



Народный суд почти уже добрался до коварной злодейки, когда городской палач вздумал всё испортить. Якоб Куизль, дюжий мужик встал один против охваченной ужасом и яростью толпы. Встал, потому что знал знахарку, как добрую женщину и знающую целительницу, не раз принимавшую роды у его жены. Струхнули люди перед мастером заплечных дел, отступили. Да только толку-то! Секретарь, представляющий в Шонгау волю самого курфюста, всё равно приказал заковать Штехлин в кандалы и заточить в казематах. Совсем скоро Куизль будет обязан пытать её, чтобы заставить признаться во всех смертных грехах. Будет признание — будет и костёр. И чем скорее это случится, тем лучше! Для всех.

Толпа насытится местью. Секретарь, наконец-то, вернёт порядок в свои владения. Знать Шонгау сможет избежать расходов, которые неизбежны, если вызванный из далёкого имения княжеский управляющий задержится, чтобы разобраться с делом и заодно вместе со своей свитой опустошит местную казну. Вот только не проходит и дня, как находят ещё одно детское тело, помеченное тем же дьявольским знаком, что и первая жертва. Кто-то поджигает городской склад и в довершении всего какие-то неизвестные устраивают погром на стройке лепрозория. Совпадения или звенья одной цепи? Колдовство или всё же дело алчных и жестоких рук человеческих? Секретарь отмахивается от всех сомнений и, сжав зубы, гнёт свою линию, но палач, рискуя положением, принимается за расследование. Вскоре к нему на помощь приходит влюбленный в его дочь молодой лекарь Симон Фронвизер, а за ним срывается с места и сама Магдалена.

***

Атмосфера

Автор старался и вышло… неплохо. Переворачивая страницы, я буквально чувствовал человека, впервые севшего за создание крупной прозы после ряда пусть и мелких, но неудач. Лучше всего, конечно, у Пётча получилось то, что прямо связано с развитием сюжета. Крупнейшие процессы против ведьм вместе с десятками пылающих костров уже в прошлом. Просвещение, которому суждено изменить мир мало-помалу поднимает голову и всё равно одной-единственной искры, странного убийства достаточно, чтобы все ополчились на всех или того хуже — на одного человека, который вмиг становится средоточением зла.

Почему? Потому что, если кто-то чего-то не знает, это что-то ужасно по определению, то есть от дьявола и тех, кто сношается с ним! А кто та коварная личность? Наверное, вон та фрёйлен. Почему она? Ну, потому что она первая, о ком вспомнил вон тот человек. А ещё, потому что днями эта женщина как-то не очень хорошо, угрюмо и злобно посмотрела на вот этого почтенного герра. Зато потом очень мило общалась с одной рыжей девчонкой. А ведь всем известно, что рыжие — это слуги бесовские! А, если она и не ведьма, всё равно пусть сгорит. Простой люд хотя бы поспать спокойно сможет, да и властям мороки меньше. Неугомонные хотят знать правду? Тогда пусть сами себе голову ломают, по улочкам грязным бегают, да в подземелья мрачные суются и в случае чего пеняют на себя!

И надо сказать, что после создания на страницах «Дочери палача» атмосферы охоты на ведьм, те самые погони по узким, мрачным, замызганным улочкам, схватка со злом в неизвестно кем созданных катакомбах и обратный отсчёт до прибытия в город полномочной персоны получились самыми впечатляющими! Я, действительно, смог пробежаться проулками, где то и дело под ногами попадается грязное тряпьё, ржавая рухлядь, остатки завтрака с обедом и ужином, лужи мочи и кучки фекалий. Потому что канализации ещё не существует и всё, что есть в ночном горшке, люди выливают в окно, на головы тех, кто не успел увернуться.

Оставив позади смердящие окраины города, я пополз во тьму загадочного лаза, настолько тесного словно бы его прорыли не люди, а гномы. Мрак и твердь земная давили со всех сторон. Я задыхался от страха, но добродетель придала мне сил, чтобы совладать с собой и со злом!

Всё, хватит, в конце концов, в книге язык вполне современный. Выключаем пафос, потому что, если с перечисленным всё хорошо, то вот со всем прочим у потомка палачей (ух, какое определение!) не то что бы не вышло, но… Пусть я сейчас покажусь привередой, но пока читал не раз и не два у меня нет-нет, да возникало ощущение зажатости и скованности слога. Если подумать, оно в общем-то и понятно. Вот ты дожил почти до средних лет, пробовал несколько раз писать, но ничего хорошего из этого не вышло, а потом тебя озарила идея! Вдохновившись, ты сел строчить уже не рассказ, не повесть, а роман, да ещё созданный на основе жизни твоих собственных предков. В голове надежда меряется силой со страхом неудачи. В результате, волей-неволей, в одной сцене текст получается суховатым, а в другой детали приносятся в жертву лаконичности.

Детектив

Наконец-то, настоящий, да простят меня поклонники одноимённого сериала, детектив! Не возникающие от случая к случаю смутные догадки беглецов от непонятной опасности, а расследование, каким оно должно быть. Наблюдательность, внимание к деталям, логика, создающая порядок из пугающего хаоса неизвестности, действия не по импульсу, а по плану. Вот именно ради этого, последовательного поиска правды в декорациях давно минувших дней я и начал искать книги в жанре исторического детектива.

Особенно замечательной книга становится, когда автор закручивает интригу таким образом, что невольно начинаешь потирать руки в предвкушении срыва покровов со множества скелетов во всех слоях местного общества. От помеченных загадочным символом детских тел и безумия толпы к скрытым за мрачной завесой меркантильным и самым что ни на есть приземлённым интересам, да амбициям крупных ремесленников и знатных фамилий! Эх, как здорово могло бы выйти, если бы… Но об этом позже.

Персонажи.

Первой же проблемой для меня стал образ спасшего знахарку палача Якоба Куизля. Здоровый мужик, косая сажень в плечах с ручищами, один взгляд на которых отбивает у горячих голов всякое желание драться с этаким великаном. Взрывной, но отходчивый. В обязательном порядке бухающий перед каждой казнью. Его сторонятся, его избегают, потому что жутко, мерзко и вообще не к добру водить дружбу с тем, кто рубит головы, выворачивает на дыбе и суёт гвозди под ногти.

Дружбу водить не к добру, а вот за советом, микстурой или порошком от кашля, зубной боли и прочих хворей иной раз зайти — это совсем другое дело! Потому что знаний и навыков у этого мрачного детины больше, чем у городского лекаря. И библиотека у палача соответствующая, то есть такая, что и в университете обученный врач позавидовать может!

Впечатляет! Только, когда читаешь, не раз и не два таланты пугающего прохожих своими габаритами Шерлока немецкого розлива кажутся… немного преувеличенными. Всё-таки одно дело, когда палач разбирается в анатомии, чтобы денно и нощно превращать в ад жизнь очередного узника, а затем одним ударом снести голову с плеч, и совсем другое, когда тот же зловещий верзила становится самым настоящим непризнанным гением местного масштаба.

Хотя чего это я занудствую? Мало что ли в детективах таких уникумов? Полным-полно! Вот на этом и успокоимся. А затем, дочитав роман, потратим немного времени на авторское послесловие. И вот тут уже узнаем, что, кого и как Пётч воссоздавал из семейных архивов, преувеличив совсем не там, куда я только что тыкал пальцем. Разобрались. И знали бы вы какой на порядок более серьёзной и взрослой могла стать эта книга, если бы палач так и оставался бы суровым Холмсом при двух молодых, разнополых Ватсонах вместо того, чтобы чем дальше, тем больше превращаться в своеобразный трамплин для юных, влюблённых, одарённых и пылающих энтузиазмом!

В итоге получается так, что, если вы ищите чем бы занять себя на денек-другой-третий, «Дочь палача» вполне может оказаться той самой книгой, какая вам и нужна. Балансирующая на грани мистики интрига пощекочет нервы, но затем разрешится самым что ни на есть простым образом. Вы успеете поморщиться в сценах допроса и пыток, но я никак не могу сказать, что роман создавался, чтобы ужаснуть читателя.

Так причем же тут дочь палача? Что она такого сделала, чтобы дать книге название и солировать на обложке? А давайте вспомним о том, как различаются современные экранизации супергеройских комиксов. Ориджиналы, в которых персонаж делает свои первые шаги на поприще спасения мира от всяческого зла, приквелы, сиквелы, спин-офф и кроссоверы. К чему это я? К тому, что по ощущениям «Дочь палача» — это ориджинал Магдалены Куизль с самыми что ни на есть современными посылами. Ну или, по крайней мере, приквел ориджинала, потому что не так уж на самом деле бойкой девушки по тексту.

Представьте теперь фрёйлен с обложки, как если бы она стояла перед вами. Вот она сложила руки на груди и смотрит вокруг с недовольной гримасой на лице, потому что ей только что запретили жить так, как голова на плечах с душой и сердцем желают. Почему это девушка должна выходить замуж по расчёту, а не по любви? Почему это девушка не может стать такой же учёной, как мужчина? Почему это девушка не может расследовать кражи и убийства, как это делает её отец и возлюбленный? Потому что закостнелый шовинизм, товарищи, искоренять надобно! Собственно, вот и всё

@темы: история, книга, немецкая литература, общество, исторический детектив, приключения, рецензия

---

Жертвуя пешкой / Pawn Sacrifice (2014) США, Канада

Режиссёр: Эдвард Цвиг

Сценарий: Стивен Найт, Стивен Дж. Ривел, Кристофер Уилкинсон

В ролях: Тоби Магуайр, Лив Шрайбер, Майкл Стулбарг, Питер Сарсгаард, Эдвард Зиновьев, Александр Горчков, Лили Рэйб и другие.

Сначала хочу сказать спасибо френду из Живого Журнала, который написал обзор на один шахматный фильм из 80х. Прочитав его пост, я и вспомнил о другом, ещё не просмотренном кино с премьеры которого прошло как раз четыре года.



И прежде, чем я начну, хочу сказать, что я не буду сравнивать действие на экране с происходившей в 1972 году реальностью. Я умею играть в шахматы и уважаю эту игру, но уровень мой исключительно домашний, дилетантский. Поэтому, если я и сажусь за доску, в моей голове не мелькает никакая защита Иванова, блиц Петрова, атака Смита и прочее подобное И из всего шахматного мира я знаю только самую верхушечку айсберга. А раз фильм вышел не вчера, думаю, за четыре-то года знающие люди написали достаточно обзоров и статей в том числе и о расхождениях сценария с событиями, которые вошли в анналы шахматной истории. Поэтому я буду говорить только о своём восприятии картины и ни о чем другом!

Гений, шахматы, политика и… семидесятые!

«Если отобрать у него фигурки, он продолжает играть в голове.»

Смотрели когда-нибудь кино о людях, гениальность которых сводила их с ума? Если хотя бы разок-другой ходили в кинотеатр на подобный фильм или устраивали просмотр дома, значит, вы уже можете представить кое-что из выданного на камеру Тоби Магуайером в образе знаменитого и скандального шахматиста Бобби Фишера.

Фанатичное сосредоточение вместе с проносимой через года и десятилетия зацикленностью на призвании. Болезненная раздражительность и истеричность даже по самым ничтожнейшим причинам. В одной сцене взгляд вытаращенных глаз бегает из стороны в сторону по всему, что есть вокруг, ни на чём не задерживаясь.



А уже через минуту от былого хаоса не остаётся и следа, потому что всё внимание гения сошлось на одной точке и ничто, кроме разве что ядерной войны не разорвёт этой связи! Потому что гению во что бы то ни стало нужно сосредоточиться, удержать в голове тысячи, миллионы и миллиарды возможных комбинаций! Целая вселенная, бездна, которую во что бы то ни стало должен уместить в своей голове один-единственный человек. Человек, чью жизнь с детства и до седых волос, к лучшему или к худшему, всё-таки смогли показать в стандартном, то есть без малого двухчасовом формате.



«Эта игра – это кроличья нора. После первых четырех ходов открывается больше трёхсот миллиардов комбинаций, партий в сорок ходов больше, чем звёзд в галактике. Это может свести вас с ума»

Итак, кто же он, этот Бобби (Роберт Джеймс) Фишер? Один из самых выдающихся игроков в шахматы в новейшей истории? Нет, такими словами его характеризовать нельзя. Фишер никогда не играл в шахматы, потому что он ими жил! Шахматы были центром его вселенной. Разлинованная на шестьдесят четыре квадрата доска с расставленными на ней фигурами подчиняла себе каждый его день и час, кроме редких минут отдыха или затворничества. Всё и всегда ради партии и победы, а затем ещё одной партии и ещё одного триумфа! После чего повтор всего, что было, только уже не на доске, а в голове. После чего воображение возвращает всё на исходные позиции, чтобы дать начало новой партии, в которой память и разум одержимого гения из Бостона будут противостоять сами себе.

Смотрели когда-нибудь «Игры разума» или «Авиатор» с «Одержимостью»? Понравилось? Может быть, вы даже восхитились переданной через экран смесью безумия и гениальности? Если да, ставьте «Жертвуя пешкой» в очередь на просмотр и не затягивайте! В противном случае, и от этого текста, и тем более от самого фильма вы не получите ничего, кроме разочарования в смеси с органической неприязнью.

Третья мировая на шахматной доске.

Невозможно смотреть «Жертвуя пешкой» и не вспоминать о Холодной войне со всей типичной для того времени паранойей. Собрав вместе кадры хроники тех лет, отрывки архивных телепередач, стилизованные под архивные сцены интервью и взаимные подозрения всех ко всем, Цвиг сделал то, что должен был сделать, добавив напряжения в фильм, который и без этого ощущался в том числе, как психологический триллер!

Шахматная доска в таком свете вырастает до размеров планеты. И пока шахматисты — любители и профессионалы - передвигают по строго прописанным правилам фигуры и жертвуют деревянными или пластмассовыми пешками, сильные мира сего играют свою игру, жертвуя словно пешками обывателями, артистами, спортсменами и политиками, сотнями и тысячами, проливая реки крови и наживая состояния, без оглядки на какие-либо правила.

США пытается доказать своё превосходство Советскому Союзу, СССР пытается доказать своё превосходство штатам, а Фишер тем временем буквально фонтанирует капризами, выдвигая как более или менее разумные, так и совершенно безумные требования и ультиматумы. Зачем ему всё это? Ради чего он создаёт себе образ гениального скандалиста? Удовлетворение раздувшегося самомнения? Похоже на то. В конце концов, Фишер сам в одном из интервью открытым текстом сказал на камеру, что испытывает наивысшее удовольствие, когда его игра ломает эго противника! Никто его за язык не тянул. Сам во всём признался! Хотя чего ещё можно было от него ожидать? Американец, с удовольствием защищающий честь капиталистического мира, да ещё и еврей!



Правда, если посмотреть сначала на Фишера, а затем на Спасского, кажется, что на самом деле это персонаж Магуайра прибыл из СССР, а Шрайбер как раз воплощает западные ценности. Может быть мне только так показалось, но во время просмотра я не мог отделаться от ощущения, что образ Питера Паркера, который сменил профессию, смотрится каким-то бедным родственником рядом с отутюженным, респектабельным, невозмутимым, успешным в финансовом плане и привыкшим к славе янки в чёрном лимузине с прислугой и тёмными очками на лице. С одной стороны спасибо режиссёру и боссам студии за то, что не превратили десятого чемпиона мира по шахматам из Страны Советов в ходячее посмешище, переставляющее фигурки на доске в перерывах между декламацией коммунистических лозунгов голосом запойного деревенского дурачка, с другой стороны… Хорошая такая шпилечка вышла с перестановкой слагаемых.

Так что с Фишером, может быть, он просто трус? Самолюбивый вундеркинд вырос, стал взрослым человеком, вышел на международный уровень и вот тут уже испугался! Если уж он ненавидит себя и весь мир, когда партия заканчивается в ничью, что будет, если Спасский не дрогнет? Что, если этот проклятый русский, коммунист вовремя увидит, поймёт все его планы, тактику и стратегию? Позорное поражение вместо триумфа! И всё это под прицелом десятков камер, транслирующих игру для миллионов зрителей! Или Фишер боится не поражения, а победы? Потому что, если он сломает Спасского, тогда во всём мире не останется человека, игра с которым не будет пустой тратой времени и скукой смертной. Если Спасский потерпит поражение, впереди не будет ничего, кроме пустоты! Какой ещё кошмар может быть страшнее для гения, разум постоянно требует движения со всё более и более сложными испытаниями?

Похоже на правду или стоит обратить внимание на другую сторону медали? Сам Фишер, например, не раз и не два за фильм говорит и кричит о том, что упирается и требует большего, чем ему предлагают, чтобы власть и общество прониклись уважением к его персоне и особенно к шахматам, как к виду спорта. Жалкие оправдания или вот теперь-то, наконец, всё встаёт на свои места? Вместо алчного эгоиста возникает выдающийся популяризатор шахмат, перегибающий палку в пиаре из-за прогрессирующей паранойи.

При этом паранойя Фишера настолько мощная, что, в конце концов, ей поддаётся даже воплощённый Ливом Шрайбером Борис Спасский. Сначала американский, а затем и советский шахматист не могут продолжать игру из-за звуков, на которые никто другой не обратил бы внимания. Сущая безделица, едва различимый для всех прочих шелест, чьё-то слишком тяжелое для чуткого уха дыхание, скрип карандаша по бумаге, ерзающий на стуле человек разрушает концентрацию, вынуждает встать из-за стола, попросить, потребовать и даже возмутиться работой организаторов матча!



Дальше, к сожалению, больше! Потому что любой мало-мальски странный звук, порождённая напряжённым до предела разумом галлюцинация и даже полнейшая тишина рождает уже не претензии к команде поддержки, а подозрения в слежке всегда и везде. Куда спецслужбы могут спрятать жучок? В телефонную трубку? В люстру или настольную лампу? В кресло? Кажется, уж кто-кто, но профессионалы должны сделать над собой усилие, выкинуть из головы лишние мысли и погрузиться в игру. Только это легко сказать, но почти невозможно сделать. И не просто сделать, но так, чтобы провести партию за партию на достойном уровне и, в конце концов, не посрамить ни себя, ни страну!

Да-да, я догадываюсь, что именно эта часть фильма вместе с представленными в кадре, раскритикованными многими заслуженными шахматистами позициями на досках — это одна из самых больших проблем в плане соответствия тому, что было на самом деле. Естественно, здесь чистой воды Голливуд. Это нужно осознать и быть к тому готовым. Если же вас это не пугает и не отвращает, а наоборот привлекает и доставляет удовольствие, тогда впечатления от работы Цвига, Магуайра, Шрайбера и Ко могут быть просто потрясающими!



Напоследок я не могу не сказать, что после просмотра фильма мне захотелось тряхнуть стариной и сыграть хотя бы пару-тройку партий в шахматы. И нет, дело не ограничилось пустой хотелкой! Тащить кого-то за доску или играть против самого себя я не хотел. Поэтому быстренько скачал шахматную программу, свежую, но с самыми обыкновенными, а не стилизованными под фэнтезийных существ фигурами и безо всякого 3D. Специально искал такую, чтоб всё было серьёзно и по-взрослому. И вы, наверное, уже поняли, что я желаю вам также успешно заразиться хотя бы на денёк-другой, а там уж как пойдёт. Почему бы и нет, а?

@темы: психологическая драма, история, фильм, шахматы, спорт, психологический триллер, СССР, актёр, США, биография, спецслужбы, рецензия, драма

---

Карен Мейтленд, «Маскарад лжецов» (2008)

А вот эта книга попала в мои руки после того, как я закинул во всемирную сеть невод с запросом об исторических детективах. Душа хотела погрузиться в антураж Средних Веков и найти там тайну, которая в конце стала бы явью. Выбрав из улова несколько приглянувшихся мне вещей, я начал с «Маскарада лжецов». Потому что, когда я знакомился с отзывами, взгляд взял, да зацепился за упоминания об атмосфере магического реализма.

Я не хотел читать о том, как в декорациях Средневековья разгулялась самая настоящая мистика. Я искал именно детектив, где все загадки находили бы ответы в нашем мире, а не в сверхъестественном. Но разве не могло в то время случиться преступления, в котором всё говорило бы о происках сил адских, когда на самом деле виновным оказался бы самый обычный человек? Да запросто! И это здорово! Потому что пока доберешься до правды, можно и так, и эдак пощекотать себе нервишки. Но это всё общие фразы, а что с книгой? Получилось у автора воссоздать атмосферу эпохи, построить логичный детектив, да ещё и пробрать читателя до мурашек, заставив сомневаться в земной природе зла?

1348 год. Morte noire, чёрная смерть, она же чума приходит, а вернее приплывает с континента в Британию. Поначалу люди расстаются с жизнью только в портовых городах, а в глубинке все как один убеждены, что ничего страшного им не грозит. Очевидно же, что болезнь — это кара Господня всем иноземцам! Французы, испанцы, немцы — все одним миром мазаны, прогнили от всевозможных страстей, потому и гибнут от бича Божьего! Вот только плевать чуме на такие россказни. Пусть глупцы говорят, что хотят, а мор всё равно заберёт и стар, и млада, и богатого, и бедного, и француза, и британца.

Вот в такой вот обстановочке, в Иванов день, на ярмарке продававший якобы святые, но на самом деле фальшивые реликвии одноглазый старик камлот с уродливым шрамом на лице повстречал странную девочку Наригорм. Кожа у неё была бледная, волосы белые и смотрела она вокруг жутким, пристальным и неестественно спокойным взглядом. Пока другие дети играли и веселились, она гадала на древних рунах и при этом всегда говорила правду, какой бы горькой и страшной она не была.

Подивился старик на юную гадалку, да пошёл по своим делам и благополучно забыл о девочке. И всё было бы хорошо, если бы вскоре глашатай не объявил о чуме, которая проявила себя уже не где-то там, а в городке неподалёку. Естественно, такая весть всех до чёртиков испугала и породила панику. Народ пустился наутёк, но камлот всё-таки сумел выбраться из города с целыми, а не переломанными толпой руками и ногами. Тут бы и сказу конец, но мы только начинаем. Потому что в путь-дорогу старик отправился не один, а с двумя игравшими на ярмарке венецианскими музыкантами, которым было как раз по пути.

Старый торговец, учитель музыки и его ученик — это уже компания, с которой могут случиться самые разные приключения. С другой стороны, согласитесь, что всего-то три персонажа на первом плане — маловато будет! Поэтому не проходит и нескольких дней, как по одной, другой, третьей причине к нашим путникам прибиваются… интересные люди! Сварливый и угрюмый фокусник с той самой ярмарки. Молодой человек изо всех сил опекающий беременную возлюбленную. Родившийся с культёй вместо одной из рук юноша, сумевший приладить к своему уродству лебединое крыло. И та самая странная девочка, только уже не одна, а вместе с прячущей лицо под капюшоном старой знахаркой Плезанс.

Ничего себе каких оригиналов свела судьба! И ведь не просто так свела. Вместе они бегут от чумы и в тоже время каждый бежит от своей, личной тайны, которую до последнего скрывает от всех. Потому что тайна эта для него страшнее чумы! Но есть кое-что пострашнее чумы и всех тайн вместе взятых. Кое-что связывает все скелеты во всех шкафах в единое целое. Пронзительный волчий вой, леденящий кровь и пускающий мороз по коже даже самых отчаянных смельчаков.



Сначала ночь вздрагивает от жуткого звука лишь изредка, но затем кошмар даёт о себе знать всё чаще и чаще. Как будто с каждым днём, с каждой ночью не живой зверь, а воплощённое колдовство, адский демон подкрадывается к грешникам, чтобы забрать их души в адское пекло! Что же они сотворили прежде, чем повстречаться на размытой дороге? Смогут эти люди добраться хотя бы до какого-нибудь сносного прибежища или злой рок настигнет их одного за другим? И что вообще за сила преследует их? Человек или сам дьявол?

***

Итак, начнём. И начнём с одного из двух моих главных ожиданий.

Атмосфера.

Если вы, как и я, хотите погрузиться в эпоху, чтобы книга стала своеобразной литературной экскурсией в века минувшие, «Маскарада лжецов» вам может попросту не хватить. Нет, Средневековье здесь чувствуется и временами очень даже неплохо, но затем блекнет до следующего раза. Кто-то может со мной поспорить, но дело в том, что я читал повести и романы, которые справлялись с этой задачей намного лучше, я бы даже сказал — бесподобно. Взгляд скользил по строчкам, а в голове вставали пейзажи лесов, полей, городов, гор, морей и пустынь. Вслед за этими картинами возникали образы персонажей и толп, живущих утерянными или попросту устаревшими порядками и традициями. Слова превращались в звуки, запахи и ощущения, словно бы ты и не книгу читаешь, а переносишься во времени и пространстве в то место и в те годы, когда разворачивались пусть даже и вымышленные, но невероятно красочные события.

Мейтленд не стала запирать персонажей в стенах города N. Решив написать историю, которая могла бы случиться во время великого мора автор отправила девятерых путников, а вместе с ними и читателей по пути, который в основном проходит словно бы по краю, по периферии без разбору косившего людей направо и налево кошмара. В результате прежде, чем детективная интрига начнёт серьёзно закручиваться, мы сможем погрузиться атмосферный дорожный триллер.

Девять человек бредут по размытой дождями дороге. Казалось бы, эка невидаль — дождик! Вот только серая пелена закрыла собой солнце ещё до того, как приплывшая из Европы чёрная смерть отняла первую жизнь. Тогда на землю упали первые капли мороси. С тех пор небо то плачет, то рыдает навзрыд. Одна слеза скорбит по испустившим дух от чумы, другая убивает урожай на корню, обрекая бедняков и бродяг на великий голод.



Решив держаться вместе, беглецы пробиваются к побережью, чтобы найти там корабль до Ирландии. Но Ирландия — это сладкая грёза, а в реальности ноги, колёса принадлежащего фокуснику фургона и копыта единственной лошади вязнут в грязи. Животы день и ночь урчат, требуя хоть что-нибудь ещё, кроме мелкой дичи, кореньев и подгнивших бобов. Встреча с прохожими не рождает ничего, кроме взаимного страха. Кто знает, лихой человек навстречу идёт или доживающий последние дни и часы чумной? Рассветы сменяются закатами и кожа покрывается мурашками от подступающих холодов. Душа содрогается и леденеет, когда странники проходят мимо деревень, затянутых дымом от сложенных из обезображенных мертвецов кострищ. И чем дальше, тем больше растёт живот беременной, а посиделки у костра на привале уже не утешают надеждой на лучшее, заставляя всё время быть в напряжении и вселяя страх! Потому что волчий вой звучит всё ближе и чаще. И, наконец, в один из дней один из беглецов гибнет, а вслед за ним гибнет и другой.

Думаю, по тому, как я всё это описываю, понятно, что-что, а отправка читательского воображения на средневековые дороги в «Маскараде лжецов» удалась может и не замечательно, но хорошо! Мы то сближаемся с другими пилигримами, обитателями одиноких домишек, вымерших и несмотря ни на что уцелевших деревень и городков, то скрываемся в безлюдную глушь. С одной стороны всё так, как и должно быть.



В конце концов, в то время по большим и малым дорогам, действительно, бродило множество неприкаянных и осиротевших, сохранивших рассудок и безумцев. Почему бы не написать книгу об этих людях и от лица одного из них? С другой стороны, таким хитрым образом автор одновременно сглаживает совсем уж острые углы и освобождает место для воплощения своих идей.

Детектив.

Примерно на половине книги полная тревоги, но всё же бескровная драма передаёт эстафету своеобразной версии знаменитого романа Агаты Кристи «Десять негритят». Вот тут-то бы мне и порадоваться, да только не успеваю, потому что с первых же страниц Мейтленд одновременно интригует и с головой выдаёт одну из главных своих тайн. Позже, автор, конечно, старается направить читателя по ложному следу, но и о плетущем свои сети зловещем пауке забыть не даёт. Чего уж тогда удивляться, если мотивы убийства местных «негритят» становятся очевидны за несколько десятков страниц до их гибели!

Но это ещё и полбеды! Потому что, если королева детектива в своё время довела дело до конца, современная поклонница Средневековья решила бороться со злом, прервав цепь его дел на полпути к торжеству. Не буду уж говорить о том, насколько такой ход конём правильный или наоборот сомнительный. В любом случае мы получаем скомканный финал с твистом в сторону горькой женской доли в неблагодарном мужском мире. В довершении всего пороки живых и мёртвых лжецов оказываются откровенно мелковаты по сравнению с тем, что можно было бы ожидать. Ну или, по крайней мере, так воспринимается современным взглядом.

Да-да, детектив в «Маскараде лжецов» развивается по большому счёта ради обострения противостояния терпимости с консервативными догмами и развития авторской мысли о правде, которой лучше не знать, надежде и лжи во благо. Именно поэтому у нас здесь не один гонимый мирской властью, толпой и церковью человек, а сразу группа.

«Создание надежды — величайшее из искусств, благороднейшая на свете неправда. Когда-то мне казалось, что надежда способна преодолеть все, но это убеждение оказалось обманом. Правда сильнее надежды, ибо правда ее разрушает. В погоне за правдой люди идут на страшные преступления.»

Представьте, что вы скитаетесь с незнакомцем. Беседуете о всяком-разном у костра. Шутите о чём-то. Вместе добываете пропитание. По очереди стоите на карауле. В общем дополняете друг друга, потому что альтернатива вашим отношениям — горькое одиночество. Вас по-прежнему интересует и беспокоит, что там у попутчика за душой? Зачем оно вам? Со времени вашей встречи этот человек стал вам другом, почти родным! Если человек от вас что-то скрывает, значит, так надо. Не важно какие там у него были причины, но он решил перевернуть страницу, оставить прошлое в прошлом. Уважайте его решение, оставьте всё, что было, живите настоящим!

По прежнему хотите правды? Вот сдалось оно вам… Думаете, что правда — это благо? Вы ошибаетесь. Правда — это злая стерва, которая творит добро только в сказках, а в реальности только и делает, что уродует и разрушает! Если что человеку и нужно, так это надежда. Надежда на лучшее даже в самый ужасный час. Если надеждам суждено сбыться, это прекрасно! Но наш мир жесток и несправедлив, поэтому, если надежда пуста и лжива, она всё равно в сто крат лучше безжалостной правды. Проще говоря, если бы лжи во благо не существовало, её надо было бы придумать, возненавидев любого, кто жаждет рубить якобы благой истиной наотмашь!

Киваете перед монитором или крутите пальцем у виска? А между тем, мы подходим к концы. Начав с более-менее реалистичной средневековой драмы, поскитавшись по бездорожью, осознали себя в лапах мистического детектива, во мраке которого с каждой страницей всё яснее и яснее проступали… Нет, в оставленное «Маскарадом лжецов» послевкусие было даже не о толерантности по отношению к нациям, сексуальным меньшинствам, калекам и горячей молодости, идущей вслед за страстью в том числе на кровосмешение. Всё это, конечно, здесь есть, но, в конце концов, книга оказывается историей отчаяния.

Отчаяния страны, а вернее народа, умирающего от чумы. Отчаяния тех, кто шёл за фургоном, чтобы не остаться в одиночестве на дороге. Отчаяния, решившихся на убийство. И, наконец, отчаяния бродячего торговца, приравнявшего правду ко злу, а ложь ко благу. И вот на этом я закругляюсь, потому что сказал всё, что хотел, и более, чем достаточно, чтобы одолевшие весь этот текст могли определиться в своём желании читать роман, после которого дела Карен Мейтленд пошли в гору, или лучше потратить время на что-то другое.

@темы: путешествие, триллер, мистика, книга, исторический роман, английская литература, исторический детектив, рецензия, магический реализм, драма

---

Ди Би Си Пьер, «Вернон Господи Литтл» (2003)

Буквально несколько месяцев назад я начал читать эту книгу и через несколько десятков страниц бросил. Сейчас взялся снова и опять чуть было не отложил до лучших времен. Потом, скрипнув душой, я всё-таки решил потерпеть ещё немного, чтобы уж точно, раз и навсегда решить идти до конца или вовсе удалить файл из памяти ридера. И раз уж я пишу, значит, всё-таки дочитал, но… Что ж с этим лауреатом Букеровской премии не так?


В сухом остатке завязка происходящих на страницах книги событий драматичная и интригующая. Давайте включим воображение и представим… Наши дни, США, штат Техас, городок Мученио. Да-да, именно Мученио! Когда-то здесь вовсю добывали нефть, все были при деле и никто не бедствовал, но время шло, запасы «чёрного золота» истощались, а местные, соответственно, беднели, да мрачнели. И вот в один из дней паренёк по имени Хесус Наварро устроил расстрел своих одноклассников. Местная полиция попыталась было понять откуда у этого безумия корни растут, но, в конце концов, не осталось у служителей закона никаких других ниточек, кроме его лучшего друга и одноклассника Вернона Грегори Литтла.

Кому как не лучшему другу знать или хотя бы догадываться о причинах, по которым бывший, как будто немного не от мира сего тинейджер индейских кровей устроил бойню, а затем, прямо на месте покончил с собой? Что он вообще видел и слышал в тот день? Возможно, он был сообщником безумного самоубийцы, а потом просто ловко вывернулся, чтобы остаться в живых? Или под маской обыкновенного с виду подростка скрывается извращенный манипулятор, который довёл друга до невменяемого состояния, толкнул к последней черте, насладился кровью, а сам остался словно бы и ни при чём?

Жутковато? Так и есть, но не в том смысле, о котором вы наверняка подумали. Никакого хоть сколь-нибудь классического детектива с леденящей душу психологической драмой здесь нет! Вернее, психологическая драма всё-таки есть, но весьма своеобразная. А иначе и быть не могло, потому что все события и переживания в книге подаются от первого лица того самого, попавшего, как кур во щи, Вернона Литтла.

Сколько уже написано книг и снято фильмов о том, как подростки изнывают в запрятанных в глуши маленьких городках, день за днём смакуя дерзкую мечту о побеге в приглянувшийся мегаполис или просто куда-нибудь лишь бы подальше? «Вернон Господи Литтл» как раз об этом. Снова. При этом сразу могу сказать, что примерно на экваторе романа мечта всё-таки станет явью, прокатив читателя аж до солнечной Мексики. Только Ди Би Си Пьер затевал свой рассказ вовсе не ради полной приключений road-story с последующим разворотом к поучительному финалу. Нет, по большому счёту почти удавшийся побег служит лишь мостиком между первой и второй половинками повествования.

Кто читал или смотрел истории об изнывающих в провинции подростках, тот знает, что проблемы уже не детей, но ещё не взрослых не кончались характерным для глубинки вялым течением жизни. Тоска и всевозможные проклятия рождались, потому что горячей молодости было невыносимо изо дня в день видеть, слышать и подчинять свою жизнь родителям, соседям, учителям и прочим, от которых надо срочно и любой ценой бежать на край света, где всё будет по другому, то есть прекрасно и вообще зашибись!

«Такое ощущение, что взрослыми мы успели стать много раньше, чем стали детьми: то есть еще до того, как превратились в нынешнее х** знает что.»

Вспомнили? Наверняка сейчас кто-то снисходительно улыбнулся, а другие наоборот поморщились. Так вот, если у одних авторов мальчишки и девчонки, в конце концов, раскаивались, возвращаясь к родным более терпеливыми, чуткими и ответственными, австралийский писатель решил использовать критический взгляд подростка, чтобы отхлестать западное и в особенности американское общество по щекам, обнажив всевозможные пороки человека и толпы.

В переводе на обычный человеческий язык это значит, что «Вернон Господи Литтл» — это злая сатира на нерадивых мамаш с их подружками, которым плевать на всех, кроме себя. Вслед за ними свою порцию звонких оплеух получают люди обоих полов и всех возрастов, которых хлебом не корми, дай только поиздеваться над чьей-то слабостью и инаковостью, а потом сразу же, обо всём забыть ради удобства и личного комфорта. И, если после очередных насмешек происходит трагедия, то и в этом нет ничего особенного! Ведь всего-то и нужно изобразить скорбь и единение плечом к плечу с пострадавшими и их родными, а потом хорошо провести время на благотворительных мероприятиях.

Достаётся на страницах романа и системе образования, которая учит оторванной от реальности чепухе, вместо того, чтобы вкладывать в головы молодого поколения более практичные знания. Огребает от австралийского прозаика и так называемая четвертая власть, то есть масс-медиа, потому что для руководства и репортёров телевизионных и радиоканалов что радостные, что трагические события — это просто-напросто средство получить популярность и растущий с каждый днём счёт в банке. И, наконец, тот же камень летит в огород великого множества ловкачей, готовых воспользоваться любой возможностью, с самым уверенным видом сказать и сделать что угодно лишь бы прыгнуть из грязи в князи. Нужно оставить с носом и сломать об колено жизнь наивных дурачков и прочих бедолаг, неспособных по каким-то причинам дать отпор? Да легко и запросто! Как два пальца об асфальт! Всё во имя восхождения к сияющим вершинам славы и великого счастья сорить деньгами!

Социальная драма сцепляется в единое целое со своеобразной психологической драмой и, в конце концов, рождает самый настоящий вихрь событий, недвусмысленно отсылающих к процессу Симпсона. Живущие на пространстве бывшего СНГ сейчас вполне могут пожать плечами, а вот для американцев проходившее с июня 1994 по октябрь 1995 года судебное разбирательство было знаковым, потому что транслировалось в прямом эфире и по сути превратилось в реалити-шоу. Американский народ хотел видеть, американский народ хотел знать! А ещё, как и в стародавние времена, народ хотел хлеба и зрелищ!

Вот как раз последнее австралийский писатель и развивает. В результате чего перед нами, пусть и в форме гротескной сатиры разворачивается разбирательство, в котором поиск и рассмотрение доказательств вины или наоборот невинности обвиняемого не имеют вообще никакого значения. Какие ещё доказательства, если и ежу ясно, что зритель сел перед экраном исключительно ради харизмы и красноречия участников драматичного действа? Подсудимому тоже, кстати, не мешало бы проявить себя. Можно, например, слезу пустить или лечь в койку, свернуться напряжённым калачиком, а затем с отчаянием уставиться прямо в направленный в лицо объектив. Быть может, зрительское голосование и сжалится над горькой судьбой?

Вот здесь я мог бы и закруглиться, но к лучшему и к худшему я должен предупредить о том, что может вызвать как живой интерес, так и принципиальное отторжение.

Матершина. Какие у вас с нецензурной бранью? Имею в виду, в литературе? Это важно, потому что мата в книге много! Так-то Вернон Грегори Литтл не худший, я бы даже сказал, далеко не худший подросток, но ругается он много как в мыслях, так и вслух. И в арсенале его помимо простенького посылания на х*** и к такой-то матери имеются множество словечек покрепче, которые он (а вместе с ним и переводчик) в придачу ко всему ещё и комбинирует! И, естественно, в книге никаких цензурных звёздочек нет. Особенного много этого дела в начале книги и в финале. Так что держитесь и крепитесь. И да, это одна из причин, по которым я одолел роман только со второй попытки.

Казалось бы, если Пьер Ди Би Си задумал историю, в основе которой больная для современных США тема массовых расстрелов одних школьников другими, можно рассчитывать на деликатную подачу. Но стоит только открыть книгу, как тут же понимаешь насколько ты обломился, потому что автор видит с другого угла и толкует сразу о многом.

Говорящие имена, фамилии и названия. Городок Мученио, шериф Покорней, психиатр Дуррикс. Тут даже добавлять ничего не надо, потому что и так всё понятно. Как по мне, если автор хочет, чтобы имена, фамилии и названия в его книге говорили сами за себя, лучше не подавать смысл в лоб, а испытать читателя на эрудицию или мотивировать к знакомству со словарями, энциклопедиями и поиску в Google с Яndex. Потому что все дожившие до наших дней имена и в самом деле кое-что значат, на старославянском, греческом и прочих языках. Но это в какой-нибудь другой, не в этой книжке.

Бодипозитив. О матюках мы уже поговорили, а теперь обратим внимание на персонажей, которым нужен добротный стол и добротный стул. Их здесь не то что бы много, но уж поверьте, достаточно. Помнится, борьба с лишним весом — это одна из самых насущных и злободневных американских проблем? Вот Ди Би Си Пьер и сговорился с парнишкой по имени Вернон, чтобы показать их крупным планом и не с лучшей стороны. Оно, конечно, невежливо, но раз уж наш юный возмутитель спокойствия то и дело выражается нехорошими словами и покуривает травку, с чего ему страдать толерантностью? Правильно чувак мыслит или за такое затрещины надо давать, пока в голове не просветлеет? Ответ на этот вопрос даст вам ещё одну причину поскорее прочитать этот роман или наоборот записать его в личный чёрный список.

Вот я сначала сказал о книге в общих чертах, а потом ещё и добавил о том, отчего один пожмёт плечами, другой улыбнётся, третий сплюнет. На самом же деле, открыв «Вернон Господи Литтл», вы не увидите на его страницах ничего лишнего. Здесь всё на своих местах и точно такое, каким и должно быть! Потому что и школьная трагедия, и переживания со злоключениями неприкаянного подростка существуют исключительно и только затем, чтобы нарисовать перед читателем злой шарж на житие-бытие под гордым звёздно-полосатым флагом.

Сомневаюсь, что, дочитав до этой строчки, вы остались равнодушны. Скорее всего, вам либо уже хочется поскорее купить или на худой конец скачать эту книгу, потому что в ней как раз то, что вы любите, либо вы узнали достаточно, чтобы никогда и ни за что не пополнить ею свою библиотеку! И хоть в моей позиции отторжения смешивается с симпатией, я совру, если скажу, что не понимаю последних. И вот теперь, действительно, замолкаю

@темы: психологическая драма, сатира, бизнес, книга, цинизм, общество, США, социальная драма, Австралия, рецензия, трагикомедия, драма, детектив

---

Мистер Холмс / Mr. Holmes (2015) Великобритания, США

Режиссёр: Билл Кондон

Сценарий: Джеффри Хэтчер, Артур Конан Дойл, Митч Каллин

В ролях: Иэн МакКеллен, Лора Линни, Майло Паркер, Хироюки Санада, Хэтти Морахэн, Патрик Кеннеди, Роджер Аллам, Филип Дэвис, Фрэнсис де ла Тур и другие.

Аж два с лишним года назад один известный видеоблогер рекомендовал своим подписчикам этот фильм, а я кивнул головой, поставил «Мистера Холмса» в массу лент, ожидавших своей очереди на просмотр, замотавшись, успешно забыл и вот только сейчас вспомнил. Да, знаю, нехорошо с таким фильмом так поступать. Всё-таки у нас здесь явно заслуживающая внимания фантазия на тему того самого, только не полного сил, а здорово постаревшего Шерлока Холмса, не требующий представления Иэн МакКеллен и история с достойным смыслом для всех возрастов. И раз такое дело, исправляюсь!

На первый взгляд «Мистер Холмс» кажется одной из великого множества вариаций на ту самую беспроигрышную тему для семейных фильмов, где юность встречается со старостью, чтобы, пережив вместе какие-то драматические события, подтолкнуть друг друга к пониманию чего-то важного. И в общем-то так оно на самом деле и есть, но в тоже время не всё так просто. Потому что… Помилуйте, дамы и господа, леди и джентльмены, разве может быть просто, если перед нами сам Шерлок Холмс? В конце концов, всё будет элементарно, но сначала нужно разобраться в фактах.

Давайте вспомним любой из нами прочитанных рассказов Артура Конан Дойля о знаменитом сыщике Шерлоке Холмсе. А теперь промотаем несколько десятков лет вперёд и вот он снова перед нами, но уже совсем не тот, каким был когда-то. Верный друг, доктор Ватсон женился и уехал, оставив Холмса в одиночестве.



Поначалу всё было не так уж и плохо. В конце концов, гений дедуктивного сыска давным-давно не юноша, а взрослый, самостоятельный человек. Но в один из дней дело, за которое он взялся, перевернуло его жизнь.



И вот ему уже девяносто три года. Натренированная за всю жизнь память сбоит и рассыпается в прах, теряя вместе с мелочами что-то очень важное. Вслед за памятью выходит из-под контроля и тело. Трость превращается из аксессуара, существующего исключительно эстетики ради, в жизненную необходимость. Даже встать с кровати сложно, потому что запросто можно упасть, да так и остаться на полу. Конец уже близок и ничего с этим не поделаешь. Запертый в одряхлевшем теле Шерлок мог бы, наверное, и с ума сойти, если бы не маленькая личная пасека и Роджер — сынишка домработницы, проникшийся пчеловодством вслед за своим кумиром, прославленным книгами доктора Ватсона.



Так и прожить бы старику свои последние деньки, но судьба трясёт за плечо. Неизвестно от чего на пасеке начинают гибнуть пчёлы. Роджер находит в укромном уголке дамскую перчатку, которая будит едва-едва уловимые, но, кажется, чрезвычайно важные воспоминания. А домработница тем временем ищет для себя и сына место с большим окладом и большей перспективностью. Во что бы то ни стало Шерлоку нужно торопиться, прояснить прошлое, вспомнить своё последнее расследование, чтобы успеть поселить мир в своей души, а затем ещё и наставить мальчика на верный путь своим восстановленным из руин жизненным опытом.



На самом деле, если бы не солнечный лучик юности, то есть Роджер в исполнении Майло Паркера, фильм мог бы получиться куда более тяжёлым и мрачным. Всё-таки одно дело, когда от боли в суставах, нарастающей слабости и деменции, то есть старческого маразма страдает ничем особо не отличившийся обыватель, совсем другое, когда через всё тоже самое проходит гений! Гений, ум которого до того в мгновение ока улавливал, воспринимал и оценивал мельчайшие, недоступные другим детали, а затем молниеносно делал шокирующие и поражающие других выводы.

Но какой смысл рассуждать о том, что могло бы быть, если Холмс и в книгах, и с экрана говорит о том, что предпочитает любым фантазиям факты? В этом фильме факты обретают особую ценность! Потому что оказывается, что Ватсон в своих книгах знатно исказил и приукрасил всё, что было, чтобы в глазах публики его друг стал сияющим харизмой героем. И пока литературный самоотверженный гений сыска будет жить своей жизнью в воображении публики, настоящий Холмс будет тихо, без шума и пыли, вести дела. А затем, столкнувшись с деменцией, схватиться за соломинку и совершит путешествие в Японию, чтобы на окраинах испепелённой атомной бомбой Хиросимы попытаться найти колючий ясень. Потому что ничего другого, кроме регулярного приёма маточного молочка и сока с таким трудом добытого растения, зависшему над краем пропасти старику уже не остаётся.



Погодите минуточку! Писатель искажает реальный в рамках сценария образ, на фоне этого вымысла царствует фирменная британская строгая утончённость, зеленеют аллеи лондонских парков и холмы в сельских просторах, а за ними открывается целый мир, израненный, обожжённый огнём фугасными бомбами и пламенем цепной ядерной реакции. Личная драма человека, построившего свою угасающую жизнь на нерушимых и неопровержимых фактах, обретает совсем иной масштаб и смысл!

Неужели написавший «Пчёлы мистера Холмса» Митч Каллин и снявший экранизацию Билл Кондон вложили в свой труд в том числе посыл о важности передачи от уходящего поколения молодым людям неискажённой, никак и никем не приукрашенной памяти о делах минувших дней? Ого! Или это мне только кажется? Тем более что, отправившись с запада на восток и обратно, фильм возвращается к осмыслению поднятых из глубин памяти чувств, едва не ставших прахом под натиском болезни.



Факты важны и необходимы. С этим никто не спорит. Но прав ли тот, кто всегда, везде и во всех случаях без исключения держится мёртвой хваткой за холодную объективность? В один из дней никто не сможет разобраться в сложной ситуации без суровой буквы закона и жестокой правды, но уже завтра всё тоже самое изуродует судьбы, прольёт кровь, а затем ещё и породит невыносимое одиночество. И что будет с человеком, который подчинит всю свою жизнь до последнего вздоха холодной логике? Найдёт он в своём выборе своеобразное счастье или, в конце концов, на склоне лет, когда придёт время собирать камни, всё его существо заполнит тоска и стыд от того, что в своё время не прислушался к чувствам. Ничего нового и в тоже время перед нами один из тех посылов, что на все времена!

И что в итоге выходит? В итоге выходит фильм о беспомощной старости, и безудержной юности, о горечи сожалений перед краем бездонной пропасти и о надежде на светлый путь того, кто только-только готовится выходить в жизнь, приняв эстафету у прошлого. Тяжёлый и вместе с тем уютный, тёплый и светлый фильм. Оттолкнуть «Мистер Холмс» может разве в том случае, если вы представляли себе последние дни живого образа дедуктивного метода иначе. Настолько иначе, что картина старческой деменции, реставрация воспоминаний о не случившихся отношениях вместе с ролью доброго и мудрого дедушки ни в какую не стыкуется с картиной в вашей голове. Если такие дела имеют место быть, возможно, стоит сберечь стандартные час с сорока минутами и нервы. Но лучше всё-таки дать фильму шанс, а там уж как пойдёт.

@темы: фильм, семейный, экранизация, актёр, дети в кино, рецензия, драма, детектив

---

Фрэнк Маккорт, «Прах Анджелы» (1996)

За знакомство с этой книгой я должен благодарить роман Филиппа Майера «Американская ржавчина» и человека, который позже навёл меня на автобиографический роман Маккорта. А дело всё в том, что после того, как я прочитал о событиях в опустевшем после банкротства завода городке Бьюэлл, мне захотелось найти что-нибудь ещё об американской бедноте. Захотелось мне так в том числе потому, что Майер здорово перемешал социальную драму с психологической, а затем ещё добавил в общий котёл своеобразный детектив.

Результат, конечно, вышел добротным и складным, но основа, от которой Майер начинал книгу, жизнь низов общества, людей, вынужденных каждый день сводить концы с концами, осталась словно бы недосказанной. Зато после воспоминаний Фрэнка Маккорта пусть и не об американской, а об ирландской бедноте я уже ни за что не скажу о том, что тема не раскрыта! Потому что раскрыто всё так, что кому-то, возможно, даже покажется чересчур. Хотя на самом деле книга написана таким образом, чтобы ужаснуть, но в тоже время и сгладить негатив позитивом. Как это так? Сейчас расскажу.

Если кто из читающих эти строки помимо вымышленных драм, мелодрам, фантастики и прочего открывал для себя книги воспоминаний и мемуаров, тот знает как по разному один, другой, третий автор описывал свою жизнь. Радости и беды, дружба и любовь, мечты и призвание, которому были посвящены дни и ночи, а также победы и горькие поражения. Страницы одних книг полны воспоминаний и родившихся уже в настоящем мыслей, описанных с ощутимой сухостью, в основном привлекающей внимание узкой аудитории тех, кому интересна личность автора, его работы или пережитые им события. А вот под другой обложкой человек оживил перенесённые на бумагу картины своего прошлого, оживив происходящее яркими описаниями, оригинальными метафорами, а затем ещё приправив уместным юмором. При этом совершенно не обязательно, чтобы взявшийся за перо был профессиональным писателем. Потому что талант рассказчика может дремать и просыпаться даже в тех людях, профессия и образ жизни которых далёк от нивы драматургии.



Вот книга Фрэнка Маккорта как раз из таких! Во многих отзывах люди ужасались беспросветной нищете, в которой Фрэнк провёл всё своё босоногое, голодное и чумазое детство с юностью. А всё потому, что в один из дней аккурат перед Великой депрессией, в городе Большого яблока, то есть в Нью Йорке непутёвый Мэлаки Маккорт с севера Ирландии поставил в интересное положение совсем ещё молодую девушку Анджелу Шихан. Времена тогда были совсем не те, что ныне, да и с роднёй обесчещенной женщины шутки были плохи. Они ведь тоже были ирландцы, только уже не с севера, а с юга! Как бы там дела пошли, если экономика не разоряла бы карманы и банки, а наоборот крепла с каждым днём, это уже тайна великая. Но что было, то было, и поэтому поплыла молодая семья, посланная родней под зад коленом, из штатов в Ирландию, в родной для Анджелы городок Лимерик.

Помыкавшись по родне, живущей уже не в штатах, а в славной, зелёной, измученной подлыми англичанами стране, пара с нагрузкой из четырёх детей заселяется в порядком прогнивший двухэтажный дом, с протекающими в дождливую погоду стенами. Дело уже дрянь, но по закону подлости не где-нибудь, а именно рядом с домом располагается единственный на весь закоулок туалет, да ещё и конюшня поблизости исправно вносит вклад в ароматизацию жизни. Бежать бы Маккортам из такого местечка. Но куда? Некуда!

Если в кармане ни единого гроша и малые дети на руках, где угодно поселишься, лишь бы хоть какая-нибудь крыша над головой была. Угол-то свой нашли, но ничего хорошего из этого, конечно, не выходит. Ласковый отец, любящий и нежный муж, пламенный патриот славной, веками угнетаемой Ирландии Мэлаки Маккорт снова и снова уходит из дому, чтобы работать и получать зарплату или пособие по безработице, а потом возвращается глубокой ночью, окутанный облаком перегара, потому что душа болела и утешения хотелось, а тут как раз деньги на руках и паб рядом.

Уже тяжело, но ещё тяжелее, когда вот в таких вот условиях, несмотря на все распри в семье, которая и так уж немаленькая, рождаются, а затем, пожив на белом свете каких-нибудь пару лет или даже пару недель, умирают дети. Умирают от пневмонии, которую заметили, когда было уже слишком поздно, а затем и вовсе по неизвестным причинам. Вечером живой был малыш, а по утру уже холодное тельце.

Сейчас кто-то из читающих эти строки наверняка решил не читать эту книгу. Потому что даже от краткого описания происходящего становится тяжко и больно, а уж, если всё-таки решиться отправиться через бумажные или электронные страницы в то время, на ту самую улочку и в тот самый дом, будет и вовсе невыносимо. Только я бы не советовал торопиться. Потому что, если бы Фрэнк Маккорт стал рассказывать о своём детстве с позиции взрослого человека, книга могла бы выйти в свет гораздо более тяжёлой, мрачной, грязной, мерзкой и давящей. В общем «Прах Анджелы» было бы невозможно читать без погружения в депрессию и слёзы от начала до конца.

Что сделал Маккорт, чтобы облегчить и даже осветлить воспоминания о том, как он жил и выживал одновременно? Взял, да рассказал обо всём, что память сохранила, от лица того ребёнка, каким тогда был. Открываем книгу, читаем первые страницы и знакомимся с совсем ещё маленьким, всего-то четыре году от роду, названным в честь святого из Ассизи Фрэнсисом Маккортом. С безработными отцом и матерью, трёхлетним братом и годовалыми близнецами ему уже приходиться туго, а тут ещё взрослые, которые только и делают, что разбираются с кучей непонятных проблем, то и дело выражаясь странными словами. И хоть бы кто объяснил, что такое «коварство», «недуг» или, скажем, «скорби»? Нет. Молчи, малый, не твоего ума дело!

«Папа говорит, что я все пойму, когда вырасту. Он все время так говорит, и я хочу быть взрослым, как он, и тоже все понимать. Должно быть, здорово проснуться однажды утром и обнаружить, что ты все понимаешь. Мне хочется быть таким же, как все эти взрослые в церкви, которые стоят или на колени опускаются, молятся, и все понимают.»

Время идёт и маленькому Фрэнки исполняется целых семь лет! А потом аж десять! А вот ему стукнуло четырнадцать! И он уже не ребёнок, а взрослый человек! И «скорби», с «коварством» и «недугами» уже не актуальны, потому что вместо них на повестке дня вопросы «ригидности» того «счастья», что между ног, и поиск работы, которая позволила бы накопить на мечту — билет в Америку!

Переворачиваем страницы и вспоминаем себя в возрасте, когда пешком под стол ходили. Листаем дальше и взрослеем вместе с образом, извлечённым уже пожилым, почти семидесятилетним Маккортом из своей памяти. И хотите верьте, хотите нет, но именно таким образом, благодаря описанию жестокого мира через призму детского восприятия одни трагические эпизоды становятся ещё острее и тяжелее, другие наоборот осветляются, превращаясь в трагикомедию. Именно в трагикомедию, потому что даже в самых забавных и смешных случаях о комедии в чистом виде говорить не приходиться.

«Преподаватель говорит, что умереть за веру – великая честь, папа говорит, что умереть за Ирландию – великая честь, и я думаю, а надо ли хоть кому-нибудь, чтобы мы жили?»

«Священник долго молчит, и я думаю: уснул он там, что ли? Наконец, он говорит: дитя мое. Я тут сижу. Выслушиваю грехи бедняков. Назначаю епитимию. Дарую прощение. А мне следовало бы на коленях стоять, умывать им ноги. Ты понимаешь меня, дитя мое?»

Честно говоря, «Прах Анджелы» запросто можно использовать в качестве аргумента против какого бы то ни было патриотизма и религий. Именно так. Хотя я и не могу назвать книгу воспоминаниями американца ирландского происхождения, которого в детстве учили быть достойным католиком и самоотверженным патриотом, а он подумал и вырос атеистом, либералом и космополитом.

Автор, может быть, и не радикален, а вот эмоциональные читатели запросто могут снова и ещё раз возненавидеть отцов-алкашей, патриотов-самодуров и верующих всех мастей вместе со служителями основных мировых учений, разветвлённых на легион отчаянно и упорно враждующих друг с другом течений, конфессий и сект.

Да и как не разозлиться, когда погружаешься вместе с босоногим мальчуганом в быт нищей или, по крайней мере, постоянно балансирующей на грани нищеты семьи, а на тебя со всех сторон сыплются требования и угрозы. Сказал что-то или не дай бог засмеялся в присутствии суровых тётушек? Лучше б ты молчал, желательно вечно, или вообще не появлялся на свет! Какому же приличному ирландцу нужен нахлебник от никчёмного бездаря с Севера?

Ложишься спать, отужинав коркой хлеба? Будь готов, что тебя поднимут среди ночи, чтобы ты ещё очередной раз поклялся без сомнений расстаться с жизнью за свободу страны! Да-да-да, тебе всего-то года три, может быть, четыре или пять, но ты всё равно должен, обязан доказать свою беззаветную преданность измученной веками угнетения Родине! В конце концов, того требует твой родной отец! Пусть даже он только что вернулся из чёрт его знает какого паба, оставив там всю свою зарплату или выданное государством пособие на содержание семьи.

Ты едва не умер от страшной болезни? Пришёл в себя и вздумал поговорить через стенку с девочкой из соседней палаты? Да ты хоть понимаешь как бессовестно только что опозорил распутным поведением себя, свою семью и всех, кто за тебя переживал?! Добрые люди учили тебя, чтобы ты стал добропорядочным католиком, а ты ведёшь себя, как презренный англичанин, восставший протестантской ересью против папы римского! Покайся и молись о прощении или неминуемо сгоришь в аду!

Фух! Тяжело, противно и горько. Правда, и здесь не всё так беспросветно, как кажется. А всё потому, что не раз и не два давление со стороны неспособного взять себя в руки отца, родственников и всех прочих ощутимо балансирует на грани гротеска. Благодаря чему вместо горечи на лице невольно возникает горькая усмешка. Так себе утешение, но всё лучше, чем могло быть.

Вы ещё здесь? Не устали от экскурсии в незавидную жизнь обитавшего когда-то на задворках городка Лимерика мальчишки? Может быть, вы даже заинтересовались? Тогда вперёд в книжные магазины и на бесплатные сетевые ресурсы, потому что ставшая в своё время бестселлером книга, действительно, стоящая!

@темы: история, книга, религия, мемуары, трагедия, исторический роман, обзор, культура, социальная драма, рецензия, трагикомедия, драма

---

Александр Молчанов, «Газетчик» (2015)

Честно говоря, когда я переворачивал страницы примерно в середине книги, во мне крепло решение оставить «Газетчика» без отзыва. Да, суровое и жестокое начало меня заинтриговало, но последовавшие вслед за этим события так отличались от происходящего в завязке, что возникало ощущение, будто под одним корешком, в один файл то ли по ошибке, то ли по какой-то совершенно мне непонятной причине сшили две разные книги! Но история вышла компактной и поэтому я решил читать до конца. И, как оказалось, не зря!

1996 год. В самом разгаре «лихие» 90е. Борис Ельцин только что переизбрался на второй срок. На трассе Москва-Архангельск сержант ГАИ Олег Малышев совершает роковую ошибку, тормознув серебристую «Волгу». Ему бы извиниться, да отпустить водителя, чтоб ехал своей дорогой. Сделал бы так и служил бы себе дальше, но попутал бес и случилось иначе. До такой степени иначе, что не сдержавший себя страж закона так и остался лежать недвижным телом на трассе в компании остова уже не серебристой, а чёрной от гари машины, угнанной не у кого-нибудь, а у помощника депутата Государственной Думы.

Для тихой провинции странное и жуткое происшествие на дороге — это уже головная боль! Но беда ведь не приходит одна и по этому подлому закону в близлежащем посёлке Шиченге пропадает без вести школьница. В довершении всего нелёгкая приводит в общий переполох ещё и корреспондента областной газеты, редакция которой оставила от греха подальше без внимания жестокое убийство на трассе, заинтересовавшись исчезновением несовершеннолетней. Какой после этакого двойного электрошока станет жизнь в деревнях, слитых для статуса на бумаге под гордым определением посёлка? И что интересного сумеет узнать газетчик, если, конечно, пронесёт его лихое и он не отправится к праотцам на самом интересном месте?

Видели когда-нибудь как умельцы выкладывают разные причудливые фигуры из костяшек домино? Наверняка видели. Может быть, и сами занимались чем-то подобным, только не на таком уровне сложности, какой иной раз показывают в развлекательных шоу на ТВ. Вот и происходящие после сцены на трассе события не дать ни дать ни взять, самый настоящий эффект домино.

Таинственный Лупоглазый угонщик сделал своё кровавое дело и был таков. Милиция Шиченги в лице начальника райотдела Соловьёва и его двадцатидвухлетнего подчинённого Павла Пшеницына чертыхается, сплёвывает от досады, но всё-таки начинает расследование. Кто-то глупит на ровном месте. Другой пугается и выдумывает шут знает что, подтверждая известное выражение о том, что у страха глаза велики! Третий идёт верным путём, но потом сворачивает в сторону по личным мотивам. Четвёртый вообще ни при делах, потому что падающие одна за другой костяшки местного домино возымели неожиданное действие, заставив его переосмыслить жизнь и пока не поздно попытаться изменить хоть что-нибудь к лучшему.

Читаешь обо всём этом и невольно хочешь вот здесь улыбнуться или даже посмеяться, а вон там хочется поморщиться от досады, а то и сплюнуть. Где-то ещё не можешь удержаться от того, чтобы покачать головой, да ещё и покрутить кому-то из персонажей пальцем у виска. Вообще в жанровой графе на сайтах книга описана, как детективный триллер в атмосфере отечественного нуара. И так оно на самом деле и есть, но только для завязки с развязкой, когда основная масса событий - это самая настоящая трагикомедия положений!

И вот, когда от ещё не потревоженных цепной реакцией доминошек останется совсем уж всего ничего, когда Шиченга загудит словно растревоженный улей, из-под всей этой неразберихи начнут проступать контуры пусть и не самой глубокой, но всё-таки заслуживающей внимания драмы своеобразного пробуждения жившего всё это время не своей жизнью человека. Немного погодя, открывшись читателю и одному из персонажей с неожиданной стороны, уже казалось бы потерянный провинциал решает в кои-то веки, пусть и не лучшим образом, но всё-таки взять судьбу в свои руки. Неважно сможет он чего-то добиться или потерпит крах. Всё равно его отчаянная решимость станет одной из тех искр, что создадут настоящую автоматную очередь, которую книга выдаст со своих последних страниц по читателю!

Ничего себе описание финала, да? Но иначе и не скажешь. Даже при описании самой что ни на есть бытовухи книга не заставляет читателя погружаться в тяжкие раздумья, продвигаясь вперёд со скоростью нескольких шагов в минуту. Проще говоря, роман получился в целом бодреньким. А на финишной прямой так и вовсе события буквально сыплются на голову читателя. Нити судеб обрываются одна за другой. Да ещё заваривший кашу, но до последнего никак себя явно не проявлявший Лупоглазый возвращается, чтобы расставить все точки над i. И вроде бы ничего особенного в этом персонаже нет, но чем дальше читаешь, тем больше вокруг него начинает возникать и расширяться мистический ореол. Обыкновенный в общем-то уголовник становится ни много ни мало колдовством во плоти, самым настоящим неумолимым демоном, который создаёт хаос одним своим присутствием неподалёку.

В общем, помаялся, конечно, газетчик, но в целом командировка удалась. Как не крути, а материал в руки пришёл хороший. Тут вам ведь и романтика, и должностные преступления, и фанатизм на почве былых времён, и трагедия непонятого человека, и целая серия жестоких убийств! Драматично, скандально, то есть как раз то, что нужно! Только ни в одной газете вы ничего об этих событиях не найдёте, а, если чего и найдете, знайте, что там всё с ног на голову перевёрнуто. Отчего такая несправедливость? Может быть, потому, что всё у нас, да и не только у нас, как-то так и происходит? А, если всё-таки хотите знать, как дело было, открываем и читаем книгу! И нет, эта история совсем не из числа тех, что давят грязью и безнадёгой. Оно здесь, конечно, есть, но за исключением нескольких эпизодов в очень даже умеренных количествах.

А, если серьёзно, книга и вправду стоит потраченного времени. Хотите немного пощекотать себе нервишки? Найти на денёк-другой одного или нескольких персонажей, за которых можно переживать? А вот на погружение в объёмный детективный роман с продолжительной интригой и звенящим в воздухе напряжением никаких сил нет и времени тоже? Тогда, возможно, «Газетчик» — как раз то, что вам нужно.

@темы: отечественная литература, триллер, книга, отечественное, обзор, рецензия, магический реализм, трагикомедия, драма, детектив

---

Виктор Джин, «Из декабря в Антарктику» (2018)

Вы раздавлены и сломлены судьбой, проживаете день за днём и не можете найти покоя в железобетонной хватке мегаполиса? Кажется, книга, от обложки которой веет морозцем, как раз для вас! Потому что именно на её страницах вы найдёте историю уникального личного опыта, пережившего личный кризис автора, чей язык напомнил мне творчество французского писателя Жан Мари Гюстава Леклезио.

И поскольку я частенько рассказываю почему взялся читать именно эту книгу, а не какую-нибудь другую, скажу, что скачал, открыл и дошёл до последней страницы «Из декабря в Антарктику» как по своему желанию, так и по предложению, бесплатно поделившегося fb2 файлом, автора. За что, конечно, моя ему благодарность!

Главным образом первый и пока что последний роман Виктора Джина привлёк меня темой путешествия. Только двинулось авторское альтер-эго в путь из Санкт-Петербурга по миру вовсе не ради достижения какой-то конкретной точки планеты или очередного доказательства человеческих сил преодолением жестоких стихий. Так к чему стремимся, во что всматриваемся и во что вслушиваемся? В себя и в мир вокруг! Вот так просто и в тоже время почти непостижимо. И вот здесь, с вашего разрешения, я расскажу сначала о сплетённой из ярких и отчётливых, туманных, едва различимых и всё время ускользающих образов оболочки, а затем уже о застывшей где-то на грани между вымыслом и автобиографической реальностью сердцевине романа.

Я неспроста упомянул в первых строчках отзыва прозу Жан Мари Леклезио, потому что первые ощущения от чтения «Из декабря в Антарктику» были очень похожи на то, что я чувствовал, когда открыл для себя роман «Онича». Пятая из переведённых на русский язык книг пера избранного в 1994 году величайшим из ныне живущих французских авторов погружала читателя в мир мальчика Финтана и в его путешествие на пароходе из Франции в Африку, а затем и причудливые хитросплетения его жизни вместе с матерью и отцом на Чёрном континенте.

Поначалу во мне росло желание бросить книгу французского прозаика, потому что душа требовала активного сюжета, а развитие событий и образный язык Леклезио были нарочито ме-едлен-ными и тя-ягу-учими. Я пересилил себя, чтобы прочитать ещё немножко и потом уже решить продолжать перелистывать страницы или оно того не стоит. В итоге, Леклезио стал одним из моих любимых писателей именно за счёт своего стиля, неповторимого сочетания авторских описаний и темпа, который словно бы испытывает терпение на прочность, чтобы потом завладеть читателем без остатка!

С дебютом Виктора Джина у меня вышло примерно тоже самое. Так уж получилось, что перед этим я читал книгу с немного более активным и напряжённым сюжетом. Поэтому с несколькими десятками первых страниц пришлось потрудиться, чтобы переключить себя в состояние близкое к медитативному. Но дело не в этом. В основном описания яркие, сочные, буквально обволакивающие и увлекающие за собой. Читаешь и невольно оказываешься в джунглях, задыхаешься от горячего, полного влаги воздуха, чувствуешь как тропический лес хлещет тебя своими руками из ветвей и листьев, ощущаешь голыми подошвами ног каждый камушек, песчинку, корешок, укус муравья и чью-то кость.



А вот мы уже не продираемся сквозь дикую чащу, а погружаемся в собственное подсознание, отрешаемся от мира, чтобы попытаться найти и справиться с воплощёнными в невиданных образах страхами и слабостями. Возвращаемся в реальность, на раскалённый жарким солнцем городок в Южной Америке. Дневное светило печёт изо всех сил. Падающие с неба лучи становятся почти что материальными, приказывая всему живому замереть на месте и не двигаться. И всё живое, действительно, становится недвижно, но в тоже время, если присмотреться, каждый новый миг огромный и непостижимый мир становится немножечко другим. И всё всегда к лучшему, потому что таков закон.

Авторский текст в моём пересказе, конечно исказился, но должен же я был привлечь внимание, заинтриговать и, возможно, соблазнить тем, с чего сам получил удовольствие? Так в чём проблема? В том, что несколько авторских метафор показались мне… странными. Они не были плохими и в них не было ничего неприятного. Просто, когда я в очередной раз сталкивался с превращением видимого в невидимый образ, мне невольно вспоминалось выражение о том, что каждый смотрит на мир через свою, уникальную призму.

Посмотрев через страницы во многом автобиографичной книги, в ту самую призму, через которую видит свою жизнь автор, читатель словно бы пройдёт тест на родство душ и близость переживаний от счастья и от бед. И так уж вышло, что полностью стыковаться с ищущим себя путешественником у меня не получается. Правда, по сравнению с основной массой впечатлений это сущая мелочь. И, если кто-то прочтёт книгу, не почувствовав подобного, метафоры «Из декабря в Антарктику» станут сплошным восторгом!

Разобравшись с наполнением истории переходим к её стержню, к самой сути, с которой всё здорово и понятно, но одновременно и сложно. Зачем люди пускаются в путешествие? Множество людей проходят, проезжают и проплывают сотни и тысячи километров по необоримому и сладостному зову души, а также по воле неистребимого любопытства, спешащего вызнать всё о том, что откроется перед странником в неизведанном краю. Другие покидают родные места, потому что им попросту невыносимо там оставаться после какой-то трагедии или болезненной, личной потери.

Вот и путешественник из книги Виктора Джина отправился из угрюмого, заснеженного Санкт-Петербурга в пылающую жаром пустынь Африку, а затем и Южную Америку, на пляжах которых охваченная общим восторгом ожидания толпа встречает Новый Год в ярких платьях и футболках, а то и вовсе в бикини и трусах. Из декабря с пронизывающим до костей изнутри и снаружи морозом, переживший тяжелый развод и потерявший бизнес пустился в путь, чтобы справиться с болью одиночества, как-то одолеть воплотившихся в невиданных чудищ страхи, разобраться в себе, найти потерянного себя и свой путь. Увидеть, услышать, почувствовать мир, чтобы создать нового себя и начать новую жизнь!




Ух, сколько отражений этой темы было, есть и будет в кино и литературе! И многие авторы шли тем же путём, что и Виктор Джин, направляя своих персонажей к исцелению и воспитанию воли в русле так называемой философии New Age.

Да-да, автор не заявляет об этом прямо и его альтер-эго по сути собирает мозаику своего мировоззрения по кусочкам, но то, чему он учится в своём путешествии, как воспринимает мир, самого себя, свои желания, слабости, душевные раны и окружающих, в точности ложится на основные принципы, основы и направляющие истины так называемой религии «нового века».

Прислушайся к себе. Почувствуй каждую свою мышцу, каждый нерв и каждую клеточку. Ощути свою душу и познай её, чтобы встретиться с болью и... поблагодарить её. Потому что боль не враг, а учитель. Отрешись от мира, от всего, что видишь, слышишь, обоняешь и ощущаешь. Вырвись из клетки собственного разума и цивилизованной суеты. Потому что только так ты познаешь мироздание, всё живое и неживое по новому. Присмотрись хорошенько и осознай всю зыбкость грани между реальностью и воображением. Научись жить здесь и сейчас, наслаждайся моментом, чтобы не упустить ничего!

С частью авторских мыслей я согласен полностью, в остальном наши пути-дорожки расходятся. Вот, скажем, часть историй о том, как кто-то, терзаемый тоской и болью, по своему желанию, по воле случая или в силу непреодолимых обстоятельств отправился в путь, ведут к встрече с кем-то, кого терзает куда большая боль от куда более ужасной беды. Осознание чужой боли возвышает персонажа над собой, позволяя открыть новый смысл жизни и посвятить себя новому счастью.

И вот здесь я должен сказать, что вообще-то терпеть не могу ситуации, когда кто-то пережил нечто болезненное, сломался, днём не живёт, ночей не спит, хватается за голову, часами смотрит в окно, тихо плачет или наоборот, рвёт и мечет, потрясая кулаки в небеса, а рядом стоят люди, кривят губы, да укоризненно, а то и возмущённо качают головой. Такое происходит сплошь и рядом, потому что немногие понимают, что у каждого свой предел на излом и своя ахиллесова пята, не такая, как у другого.

И всё же моё субъективное не может успокоиться после описания маленького кусочка африканского маршрута, где сказано о том, что львиная доля всей работы на Чёрном континенте лежит на женщинах и детях. Автор и сам замечает торчащие из-под их кожи рёбра. А в одном из диалогов открывается интересная разница между мечтами тех, кто постоянно недоедает, но всё равно каждый день набивает мозоли, проливая по семь потов, и желанием человека, мало-помалу расправляющего плечи в новой жизни.

Отдохнуть хотя бы одну лишнюю минуточку, выспаться хорошенько, чтобы тело хоть как-нибудь восстановилось после всех трудов? Или летать по миру вольной птицею, не ведая границ? Очень и очень интересное противопоставление, из которого не следует ничего, кроме ни к чему не обязывающей влюблённости, перетекающей в ночь страсти. День сменяет собой ночь и вскоре происходит трагедия, знаменующая собой конец одного и начало другого этапа пути. Что не так? Просто сам удар злодейки-судьбы жизненный, а бывшие до этого события без сомнения насыщены эмоциями, чувственностью и страстью, но в плане переосмысления жизни получается как-то некрасиво.

Другая проблема в том, что с одной стороны книга вышла по-настоящему духоподъёмной, но словно бы незавершенной... И нет, дело вовсе не в открытой концовке. Всё-таки человек отправляется из места, где ему невыносимо, в неведомое куда-нибудь не только затем, чтобы залечить невидимые раны, успокоить мысли, увидеть мир в новых красках и вздохнуть, наконец, полной грудью. Нет, подобного рода психотерапевтические сюжеты призваны ещё и мотивировать человека на разбор оставшихся в прошлом ошибок, а затем определиться с тем, во имя чего или ради кого жить дальше.

И либо я что-то пропустил, не увидел и не прочувствовал, либо вот этого-то у Виктора Джина и нет. В одном-единственном диалоге проходной персонаж, запойный алкоголик Вася по прозвищу «Повар» одной-единственной репликой едва не сподвиг, ещё не ставшего путешественником, несчастного задуматься о возможных ошибках в прошлом. Может быть, сам того не ведая, он, пусть и отчасти, сотворил свою беду? Ну! Развиваем тему! Нет. Просто движемся дальше.

А куда? Ведь по ощущениям странствие по горам и долам, через пыль пустынь и лесные чащи, сквозь жару и холод как было, так и осталось средством, а не самоцелью. Разве что, ближе к концу читателю дают понять, что нашему герою вроде как суждено встретиться с женщиной, с которой у него уже случилась близость в пути. Госпожа судьба создаёт новый союз взамен утерянного? Мужчина и женщина, жаждущие уже не эйфории влюблённости, а любви, сойдутся, чтобы не расставаться никогда? Может быть, только с моего угла зрения всё слишком неопределённо. Хотя обычно я не против и очень даже за, если в финале вместо точки возникает многоточие.

Впрочем, это так в моём сложном восприятии. Потому что одна часть меня без сомнений улетает в высоты воображения, а другая требует чётких ответов о том, кто, где, куда, зачем и почему? А вот для тех, кто не будет заморачиваться подобными вопросами и даст волю чувствам, книга Виктора Джина может стать буквально открытием и бальзамом на душу!

@темы: психологическая драма, путешествие, отечественная литература, философия, мелодрама, книга, размышления, мотивация, приключения, рецензия, драма

---

Изабель Отисье, «И вдруг никого не стало» (2015)

Двое влюблённых и необитаемый остров. Выживание под аккомпанемент напряжённой драмы, медленно, но верно перетекающей в мелодраму со счастливым концом. Знаете, наверное, такие истории? Что-то вроде любовного романа «На острове» Трейси Гарвис-Грейвс или комедийной приключенческой мелодрамы «Шесть дней, семь ночей» С Харрисоном Фордом и Энн Хеч.

Конечно, двоим оторванным от цивилизации придётся исхитряться, чтобы добыть огонь, найти хоть что-нибудь для пропитания, сооружать жилище, всячески препираясь при этом меж собой, обзывая друг другая нехорошими словами, потому что нервы на пределе. Они будут ссориться, возможно, возненавидят друг друга на пару минут, часов или дней, но потом всенепременно станут счастливой парой до гробовой доски. Представили? Улыбнулись? А теперь ра-азворачиваем эту милую историю на 180 градусов!


Молодая женщина и молодой мужчина из Франции — Луиза и Людовик — буквально воплотила собой известное выражение о том, что противоположности сходятся. Худенькая, коренастая брюнетка, младшая дочь, годами бывшая в тени старших братьев и обласканный любовью родителей единственный сын своих родителей, высокий мускулистый блондин с голубыми глазами! Они нашли друг друга в экстриме, потому что оба хотели вырваться из душной суеты Парижа. Вскоре родилась идея путешествия вдвоём на яхте. Естественно, они сомневались, но, в конце концов, отдали швартовы и поплыли навстречу счастью! И они, действительно, были счастливы ровно до тех пор, пока в один из дней из-за глупости не оказались запертыми на заповедном, необитаемом острове близ берегов Патагонии.

Скалы и песок, холод и лёд, пингвины с морскими котиками, да заброшенная китобойная база, где когда-то несколько десятков мужиков разделывали и перерабатывали туши убитых гигантов, толкая их вид на грань вымирания. Стоит только вчитаться в авторские описания природы, как тут же становится понятно, что для наслаждения милой, вдохновляющей, оптимистичной и полной любви историей надо найти какую-нибудь другую книжку.

Отчего же такая несправедливость? В том числе оттого, что, если не всё, то многое из описанного Изабель Отисье испытала в своё время на себе. Участвовавшая когда-то в кругосветной регате, покорявшая океан в одиночку и в команде, выжившая в нескольких кораблекрушениях, ставшая президентом французского отделения Всемирного Фонда дикой природы и кавалером ордена Почётного легиона, оставила парусный спорт, чтобы посвятить себя писательству.



К этому времени, самостоятельно и в соавторстве она выпустила уже девять книг и в том числе маленький, но драматичный и напряжённый роман о столкновении современного, привыкшего к комфорту человека с дикой природой, а также о последствиях, доводящих до края бездны и душу, и тело.

Какие там животные замечены на нашем острове? Пингвины и морские котики? Отлично! Те самые пингвины и морские котики из документальных фильмов о природе Южного полюса и близких к нему широт! Хотя зачем нам экран? Может быть, кто-то из читающих эти строки видел тех и других вживую, в зоопарке или в цирке? Вспомнили как дело было? Улыбнулись? А теперь вернёмся на остров, осторожно подберёмся к одной из стай и посмотрим на них. Эх, жаль фотоаппарата нет! Сейчас бы нащёлкать снимков себе на память и друзьям на зависть! А теперь выберем какого-нибудь одного пингвина и…



Убейте его. Избейте увесистой палкой! Изрежьте ножом! Ахнули? Ужаснулись? Возмутились? А ведь тушу ещё освежевать нужно, потом как-то сохранить добычу и приготовить, чтобы желудку привычнее было, но это уже опустим. Давайте уйдём отсюда на день, другой, третий, но только так, чтобы ни единой крошки и маковой росинки в рот не брать! Ждём и терпим до тех пор, пока усвоенный с молоком матери гуманизм не отступит под натиском тоски, одиночества, холода, голода и страха, рождённого древним, как сама жизнь, инстинктом самосохранения. Дотерпев до той поры, когда уже не будет мочи, вернемся к той самой стае и посмотрим на них совсем другими глазами.

Нет, человек не для того тысячелетиями развивал науку и культуру, чтобы, оказавшись отрезанным от общества, становиться дикарём. У нас есть разум и сила воли, а, значит, мы сможем выбраться даже с самого затерянного из необитаемых островов! Тем более мы должны и даже обязаны взять себя в руки и действовать, если на берегу лежит старый вельбот, которому достаточно восстановить проломленный стихией борт, чтобы воспользоваться возможностью вернуться домой.

Угрюмый остров дал Луизе и Людовику какое-никакое, но судно вместе с инструментами и древесиной с заброшенной базы китобоев. У влюблённых было всё, кроме необходимых навыков. Конечно, они имели общее представление о том, что, да как нужно делать, но на этом-то их знания и заканчивались. С другой стороны, если уж надо, почему бы не попытаться научиться новому? В конце концов, не у всех и не всегда были учителя! И порой человеку приходиться осваивать какую-то науку или ремесло самостоятельно, совершая в процессе кучу ошибок. Потому что ошибки — это в принципе нормально! И, если подойти к делу с умом и здоровым упорством, со временем всё равно произойдёт превращение пусть не в мастера, но в того, кто может!

А что, если при всём замешанном на желании выжить упорстве, ничего не получится? Кожа покроется мозолями и ссадинами, прольётся кровь, заболят суставы, заноют мышцы, уйма хорошей и не очень древесины станет ни на что не пригодным мусором, а результат… Результат выйдет таким, что одного взгляда будет достаточно, чтобы распрощаться с мыслью о спасении, о возвращении домой, в тепло, в безопасность. в уют, к родным! Да что ж такое! Почему мир так жесток?!

Никто ведь не может уметь всего. Это нормально! Поэтому во все века кто-то становился мастером своего дела, а другие в случае нужды платили ему за работу, время и материал. Вот только конец двадцатого и начало двадцать первого века стало настоящей эпохой великого множества сервисов всевозможных услуг. Мы занимаемся только собой, семьёй и работой, за которую получаем деньги, а со всем остальным обращаемся лично, по телефону или онлайн к специалистам. Да и самих себя вместе с семьёй по одной, другой, третьей причине поручаем в руки профессионалов. И всё вроде бы правильно. Так должно быть, но именно так, привыкнув к комфорту, мы теряем знания, без которых в чрезвычайной ситуации становимся беспомощными. Оказавшись лицом к лицу с бедой, цивилизованный человек пробует рыпнуться разок-другой, а потом сдаётся, проклиная на чём свет стоит злодейку по имени судьба.

Но довольно уже о выживании! В конце концов, мадам Отисье писала не фантазию на тему передач Беара Гриллса с канала «Discovery». Нет, «И вдруг никого не стало» — это роман о жестоком испытании, выпавшем на долю влюблённой в друг друга и в огромный мир пары, об их отношениях. Потому что те, кого свела настоящая любовь, безо всяких свадебных церемоний должны выдержать всё и быть вместе в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии.

А вот, если любовь только казалась настоящей, тогда не сразу, но рано или поздно чувства, бывшие как будто нерушимыми, пойдут трещинами. Мельчайшие слабости и ошибки вызовут сначала неприязнь, а затем и ненависть. После первого приступа ненависть, конечно, отступит, но затем вернётся, чтобы на пару с обострённым экстремальными условиями инстинктом выживания восстановить тех, кто любил, против друг друга.

Если бы мадам Отисье была мужчиной, дело, возможно, приняло бы кровавый оборот. Но и без этого вместо подвига взаимовыручки и самоотверженности читатель получает куда более простой, в общем-то естественный и даже в каком-то смысле логичный, но жестокий и аморальный поворот.

И вот здесь книга, а, значит, и отзыв могли бы и закончиться. Автору ничего не стоило создать коротенький, на несколько страниц эпилог о прибытии на остров какого-нибудь корабля, затем поставить последнюю точку и написать простое слово — конец. Что там случилось потом — это совсем другая история. Но нет! События на острове порождают своеобразную вариацию на тему «Преступления и наказания», происходящую уже не на глазах пингвинов, а в ярком свете софитов, призванных дать лучшую картинку множеству жаждущих сенсации фотографических и телевизионных объективов. Новый виток психологической драмы сливается в единое целое с драмой социальной.

Потому что после поступка, совершенного по импульсу или воле инстинкта, приходит отрезвляющее осознание. И, если только экстремальная ситуация испытала на прочность не само добро или наоборот эгоистичную подлость во плоти, а самого обычного человека, после спасения неизбежно последуют метания от радости к выжигающему изнутри стыду и ужасу. От желания признаться во всём к жажде молчать, чтобы не потерять возможность наслаждаться заново обретённой жизнью. От самобичевания к самооправданию, от твари дрожащей к право имеющему.



И всё не в одиночестве, не в кругу близких и друзей, а на глазах публики, которая хочет видеть, хочет слышать, хочет знать. Устроившись в уютных креслах перед экраном, нарезая овощи на кухне, разворачивая газету по утру публика хочет воспевать героев, которым случилось пережить немыслимое! И не дай бог герою в одном из интервью признаться в чём-то предосудительном, потому что образ героя должен быть воплощённым благородством или страданием, а лучше и тем одновременно, чтобы уж точно можно было поразиться и всплакнуть, разбавив тем самым скучную череду дней. И чтоб в том образе не единого пятнышка, не говоря уж о здоровом таком пятне не было! Не торопиться? Разобраться в причинах и обстоятельствах? Лишняя морока, когда всего-то и нужно быстро сменить аплодисменты на возмущенное улюлюкание и свист.

Вооруженная высокотехнологичными медиа современная толпа как она есть и едва выжившая женщина, балансирующая на грани безумия из-за борьбы совести и того, что в зависимости от угла зрения можно называть эгоизмом, защитным механизмом психики и, наконец, просто инстинктом самосохранения. Что в такой ситуации делать и как быть? Разделён ли мир чёткой чертой на чёрное и белое? Или есть какой-то другой, третий путь? И как жить после того, как выбор будет сделан? Описанию и раскрытию всех этих тем и вопросов автор посвящает несколько десятков последних страниц вроде бы совсем небольшого, но насыщенного романа.

На самом деле «И вдруг никого не стало» может прийтись вам по душе благодаря сплетению драматизма, жёсткого повествования происходивших на острове событий, а также целому ряду моральных дилемм и вскрытых автором болезней общества. Книга может заинтересовать и как обычное приключенческое чтиво. Правда, если начинать таким образом, то вскоре после того, как злополучный остров скроется за горизонтом, один жанр сменит другой и читателю может стать попросту скучно. И, наконец, злоключения влюблённых, развязка накопленного между ними напряжения и закрутившийся по возвращению в большой, цивилизованный мир драматичный клубок запросто могут вызвать отвращение вплоть до омерзения и отторжение.

Или всё-таки стоит хотя бы попытаться представить себя в той же ситуации и… На что пойдёт человек, чтобы выжить? Как далеко можно зайти, чтобы во что бы то ни стало спасти себя любыми средствами и любой ценой? Или всё же личность, разум, сила воли, душа смогут пересилить инстинкты, чтобы до конца остаться с близким человеком и тем самым спасти ему жизнь, в том числе и ценой собственной?

@темы: французская литература, психологическая драма, путешествие, мелодрама, книга, трагедия, общество, социальная драма, рецензия, приключения', драма

---

Юрий Вяземский, «Странные умники» (2009)

Смотрим на фотографию на обложке. Читаем имя и фамилию автора. Читаем название. Вспоминаем выходящую каждую субботу утром передачу «Умницы и умники». Наверняка ведь хотя бы разок-другой смотрели? И вот, не читая пока что описания, представляем себе мемуары Юрия Павловича, где он рассказывает немного о себе, но в основном, конечно, разрешённые к печати, весёлые и грустные, счастливые и трагичные случаи из закулисья той самой передачи! Представили? А теперь открываем книгу и начинаем читать сборник… только уже не воспоминаний, а художественных рассказов. Тоже, конечно, неплохо, но по сравнению с тем, что представилось, настоящий облом!



Ладно-ладно, всему виной моя рассеянность, из-за которой я поначалу собирался читать «Странных умников» в числе прочих мемуаров, но нашёл под обложкой совсем не то, что ожидал и отложил чтение до лучших времён. И вот я захотел вернуться к художественной литературе, но сразу же погружаться в большой роман душа не желала. Хотелось чего-то относительно маленького, но содержательного, дающее напряжение, но не давящее, с достойным смыслом, но не возводящее масштабные конструкции и не уводящее в дальние дали. Небольшая повесть или сборник рассказов идеально подходит к пожеланиям, но где бы ещё найти ту самую книгу, посмотрев на обложку и прочитав описание которой тут же и поймёшь, что вот это практически наверняка то самое, что душа ищет?

Я искал в одном, в другом и в третьем месте, находил неплохие книги, а потом вспомнил об отложенном сборнике Вяземского. Вот оно! То, что надо! Остаётся только познакомиться с Вяземским, как с прозаиком, определившись по ходу чтения с отношением к его задумкам, мыслям и стилю.




Обычно даже в самом настоящем ассорти рассказов на самые разные темы, но сшитых в одном авторском сборнике, можно найти что-то общее - общий смысл, общий посыл. В предисловии Юрий Павлович пишет, что посвящает эту книгу тем странным умникам, каких встречал в былые годы, ещё до создания знаменитой телепередачи. И поскольку шоу «Умники и умницы» посвящено юношам и девушкам, желающим поступить на льготных условиях в МГИМО, а несколько первых рассказов посвящены подросткам, я подумал, что сборник можно описать гораздо проще, чем это сделал автор.

Иными словами, я готов был сказать, что «Странные умники» — это книга рассказов о взрослении. О том самом периоде жизни, когда счастливое или наоборот горькое детство переходит или сталкивается в лобовую с объективной реальностью, со взрослой жизнью. Хорошо, если все проблемы подростка в том, что прав с каждым днём становится меньше, а обязанностей больше. Плохо, если детский разум взрослеет, сталкиваясь с трагедиями, жестокостью, лицемерием, предательством и прочими пороками как сверстников, так и взрослых. Есть у тебя талант или ты бездарность, потому что думаешь не так, как все, не так, как от тебя требуют? Существует вообще справедливость, если каждый новый день ты сталкиваешься со злобой, высокомерием, равнодушием и двуличностью? Школьные прописные истины рассыпаются в пыль, когда снова и снова сталкиваешься с воплощением выражения, по которому ни одно добро не остаётся безнаказанным.

Замечательно и прекрасно, если в это особенное время рядом окажется кто-то, способный выслушать, поддержать, направить, что-то посоветовать, проще говоря, помочь разобраться в себе и в этом не простом, подчас безумном мире. А вот, если такого человека рядом нет, тогда худо дело! И совсем не обязательно для этого быть сиротой или жить с родителями-алкоголиками. Достаточно раз, другой, третий натолкнуться на стену глупости, косности и миллиона других причин, рождающих одиночество, угрюмость, замкнутость и сломленность.

Хорошая тема. Нужная. И раз так, читаем дальше, только уже не о подростках, а о любви, вернее о влюблённых и женатых парах. Правда, любовь их не счастливая и не трагическая, а какая-то странная. Вот, например, двое вроде бы любят друг друга, но... слишком сильно, чтобы быть вместе. А, если сила любви не мешает самой себе, рождённая из желания личной независимости и погони за настоящим чувством где-то там, на горизонте, балансирующая иной раз на грани сумасшествия глупость, всё равно разводит двоих по разным дорогам. И пойми-разбери сколько эти странные глупости разрушают, а сколько созидают.

В одной истории чувствуется напряжение и чувствуется острота переживаний персонажа, но сразу следом происходит его личностная трансформация, которая и ставит точку в рассказе. Другой рассказ погружает читателя в тяжелые, мрачные, давящие и, можно даже сказать, безумные мысли уже не подростка, а взрослой женщины. И вот это уже, действительно, серьёзно!

Уже хотите познакомиться с книгой? Отлично! Только перед тем, как начать читать, советую настроиться так, чтобы не судить с плеча. Потому что одного созданного Вяземским персонажа при желании можно назвать мерзким подлецом, другого — витающим в облаках глупцом, которого нужно приучить к дисциплине, чтобы мозги на место встали. Одна из героинь легко может стать в глазах читателя самовлюблённой, легкомысленной эгоисткой, а другая, метнувшаяся из крайности в крайность, от верности к безответственной легкомысленности якобы ради поисков настоящей любви, скорее всего вызовет смесь из чувства сострадания с неприязнью.

Многие в детстве, будучи подростками, в юности, а затем в молодости пережили подобное описанным в книге событиям, но не сломались, не ушли в себя, не обозлились, ничего о себе не возомнили и никого не покинули, потому что смогли разобраться в себе и в людях, проявили терпение и волю, никому не навредив ни словом, ни делом. И вот люди берут книгу, симпатизируют одним персонажам и… никак не могут понять других. Случилось что-то, от чего больно или даже очень больно, но разве это повод...? Нужно же понимать! Как так можно поступать с людьми?

Только Вяземский писал свои рассказы не ради оправдания или осуждения, а затем, чтобы пригласить читателя разобраться и исследовать, да-да, именно исследовать все странности самых обычных, но на поверку незаурядных умников и умниц. Особенно это заметно в самом первом рассказе о нелюбимом многими читателями мальчике Валентине Тряпишникове, на несколько лет ставшим для окружающих и для себя Шутом.

Исследуя порядком позаброшенный, пропылившийся на антресолях дневник школьника автор проявляет себя как хорошим рассказчиком, так и опытным психологом, познавшим сильные и слабые стороны человеческой натуры не в книжной теории, а в многолетней практике работы с детьми, молодёжью и взрослыми людьми. Более того, одна из историй доказывает, что Вяземский, выражаясь современным языком, может в психологическую, да ещё довольно тяжелую драму, написанную от лица страдающей от измены мужа женщины!

Вот здесь бы мне и закончить, потому что всё уже вроде бы сказано, но… Так уж вышло, что сборник заканчивается своеобразным письмом адресованным Юрием Павловичем… Ивану Карамазову! Тому самому Ивану Карамазову из бессмертного романа Фёдора Михайловича Достоевского «Братья Карамазовы». Тому самому Ивану Карамазову, который рассказал своему брату Алёше богоборческую поэму-притчу «Великий Инквизитор». О Великом Инквизиторе и его словах рассуждали и спорили многие, а Вяземский взял, да и устроил самый настоящий заочный и, естественно, безответный богословский диспут!

Конечно, это чтение не для всех. Даже, наверное, не для каждого верующего. Потому что письмо получилось одновременно компактным, но достаточно объёмным. Возражая персонажам Достоевского, главный заумник нашего отечества устроил целую экскурсию в историю христианства, жития нескольких святых и в историю России, особенно обратив внимание на события связанные с расколовшим Русскую православную церковь патриархом Никоном.

Ничего себе, да? Вот поэтому для одних «Письмо Ивану Карамазову» станет интересным дополнением, благодаря которому можно познакомиться с Вяземским, как с верующим человеком и членом Патриаршего совета по культуре. Другие воспримут содержание последних страниц не иначе, как внезапным пятым колесом в телеге до того ни единой строчкой не упоминавшего о религии сборника. Автор, правда, так не считает, но, если уж совсем не хочется касаться и тем более погружаться в рассуждения о понимании библейских сюжетов, добравшись до них, с книгой можно и закончить. Потому что всё остальное точно заслуживает внимание и стоит потраченного времени.

@темы: психологическая драма, отечественная литература, философия, мелодрама, книга, религия, рассказы, отечественное, общество, размышления, психология, рецензия, драма

---

Джон Дуглас и Марк Олшейкер, «Охотники за умами или ФБР против серийных убийц» (1998)

Поклонники сериала «Охотник за разум/Mindhunter», эта книга и обзор для вас! Потому что вряд ли я узнал бы о Джоне Дугласе, если бы не поставленный на основе реальных событий, не то что бы нашумевший, но завоевавший свою аудиторию и за счёт этого продлённый на второй сезон сериал, в сюжете которого детектив тесно переплетался с психологической драмой. Поскольку тема работы агентов ФБР, которые исследуют отбывающих срок и идут по следу действующих на свободе психопатов-садистов, откровенно жутковатая, догадываюсь, что многие вообще этот текст читать не будут.

«Серийные убийцы забавляются самой опасной игрой. И чем лучше мы поймем ее правила, тем вернее возьмем над ними верх.»

Кто же в здравом уме может заинтересоваться этой книгой? Сразу и навскидку дам несколько вариантов! Кроме тех, кто просто захочет пощекотать нервишки не вымыслом, а реальностью, труд Джона Дугласа привлечёт внимание студентов психологических факультетов, а также тех, кому интересна история правоохранительных органов вообще и история ФБР в частности. Возможно, «Охотники за умами» будут интересны и даже полезны изучающим криминалистику, как науку со множеством ипостасей, одной из которых в семидесятых годах минувшего века стал используемый для созданий психологического портрета преступника бихевиоризм. И, естественно, мимо книги наверняка не пройдут пусть и не все, но немалая часть поклонников снятого Дэвидом Финчером сериала, о котором я уже говорил выше.

Понимаю, что и со всем сказанным такое чтиво всё равно остаётся очень и очень специфичным. Но раз уж я начал, продолжу...

Мемуары.

Не мог же Дуглас, работавший в соавторстве с писателем Марком Олшейкером, начинать с места в карьер, верно? Даже сто раз и ещё трижды заинтересованному читателю нужен какой-то разгон, после которого уже можно читать о том, как агенты ФБР расследовали особо тяжкие убийства и множество других преступлений, выявляя извращённых хищников скрытых под маской обычного человека. Именно поэтому книга начинается совершенно безобидными воспоминаниями автора о жизни с детских лет до поступления на службу в Федеральное Бюро Расследований и основания научно-исследовательского подразделения. Ничего особенного, но я был удивлён.

Удивлён, потому что около года назад искал информацию о том, какие «фильтры» надо пройти гражданину США, чтобы поступать на службу в ФБР не уборщиком, не электриком, не штатным программистом или юристом, а именно агентом. Поскольку агент ФБР непосредственно участвует в расследованиях, обладает полномочиями для ареста и стрельбы на поражение, возведённый в этот высокий ранг должен показать себя образованным, законопослушным и психически стабильным. Также желательно, чтобы кандидат был общительным или ещё лучше семейным человеком, потому что избегающим компании, уходящим после службы домой, в одинокую квартиру Бюро не доверяет.

В общем, желающий стать агентом, но не показавший себя, скажем, службой в полиции, должен быть чист, открыт и почти что безупречен, чтобы после собеседования одновременно с тремя действующими агентами, прохождения детектора лжи и опроса служащими ФБР друзей, коллег и родственников получить желанный значок. А вот будущий кудесник по маньякам-извращенцам был в своё время далеко не образчиком студента, гражданина, труженика и сына. Последней оторвой мистер Дуглас, конечно, не был, но, имевший с ранних лет и периодически проявлявший задатки психолога, потратил немало времени на пьянки-гулянки, не раз и не два запускал учёбу, переходил с одной работы на другую и даже пару раз жил на испытательном сроке за мелкие хулиганства. Сначала он был и сплошным разочарованием для отца с матерью, а потом, после встречи с агентом Фрэнком Хейнсом - их гордостью!

И, если попытаться увидеть в воспоминаниях автора что-то поучительное, стоит вспомнить одну из причин, по которой иные люди годами, а то и большую часть жизни пребывают в более или менее удручённом состоянии. Обстановка в семье, экономическая и политическая ситуация в стране и мире, собственное здоровье и здоровье близких, конечно, имеет значение. Но ещё важно то, работает ли человек по зову своей души, реализует ли свои таланты, чувствует ли себя на своём месте или всё, что он делает ради заработка, ему поперёк горла.

Бихевиоризм.

Проработав некоторое время в Бюро на правах агента на побегушках, Дуглас идёт на риск, но пробивает разрешение брать в исследовательских целях интервью у особо опасных, пребывающих на пожизненном убийц, поразивших в своё время общество извращённой, садистской жестокостью, оборвавших не одну и не две, а целую цепочку жизней. Добившись того, что само по себе кажется немыслимым и чреватым небывалым скандалом, он убеждает начальство в необходимости создания целого подразделения, агенты которого занимались бы опросом уже арестованных и осуждённых, чтобы на основе собранного материала эффективно включаться в расследования новых вспышек однократного и серийного насилия. Понять ту тьму, что уже оставила кровавый след, чтобы как можно быстрее обезвредить тех, кто только начал убивать.



«От начала цивилизации каждый раз, когда совершались особенно ужасные преступления, люди задавались важным и жгучим вопросом: кто на такое способен? Ответ на него пытается дать Исследовательское подразделение поддержки ФБР, где проводится анализ места преступления и создается психологический портрет убийцы.»

Вот тут уже начинается нечто не для слабонервных! В самом начале автор предупреждает, что в силу обусловленной соображениями безопасности секретности он не будет посвящать читателя в подробности проработанных лично им самим и коллегами методик, чтобы иные личности не обратили эти знания во зло. Разумно и правильно, тем не менее не раз и не два текст Дугласа вызывает ассоциации с рассказами о Шерлоке Холмсе сэра Артура Конан Дойля. Кто читал, помнит эпизоды, когда Холмс открывал Ватсону, а иногда и другим людям свою логику, то, как он делает свои выводы, основываясь на совершеннейших казалось бы мелочах.

«Я постоянно говорю ученикам: если собираетесь понять Пикассо, изучайте его картины. Желаете узнать, кто такой преступник, вникните в то, что он совершил. Психиатры идут от личности и с этой точки зрения оценивают поведение. Мои люди начинают с поведения и делают выводы о личности. В этом между нами заключается разница.»

Разница только в том, что известный всем поклонникам детективного жанра сыщик полностью открывал изнанку своего метода другу, а в «Охотниках за разумом» автор описывает череду картин раскрытых им и другими агентами отдела преступлений, а затем, не всегда, но нередко по уже названным причинам сразу же знакомит читателя с выводами, с тем самым психологическим портретом НЕСУБ (неизвестного субъекта).

Книга и её экранное воплощение.



Кому будет по-настоящему интересно, так это смотревшим одноимённый сериал, выпущенный сервисом Netflix. Сейчас уже, прочитав книгу, я могу сказать, что в одних сценах назначенный режиссёром Финчер вместе с другими, занятыми на съёмочной площадке специалистами, воспроизвели реальность с документальной точностью, в других же случаях драмы и зрелищности ради кое-что всё-таки изменили. Факты, какими они были, конечно, исказили, зато сериал получил дополнительные драматичные сцены, которые неминуемо остались за кадром, если бы сценаристы точно следовали тексту книги. И, если кто-то возьмёт и прочтёт «Охотников за умами» в ожидании премьеры второго сезона, можно будет погадать, какие именно, кроме уже заявленной череды случаев в Атланте, нереализованные в десяти сериях первого сезона убийства, посетят малые экраны в ожидаемом в начале 2019-го продолжении.

Понять, чтобы предотвратить.

А вот здесь, как, впрочем, и в сериале, возникает то, что вызовет понимание у одних и возмущение у других. Как общество и тем более близкие замученных и погибших видят серийного убийцу? Кто он для них? Монстр. Чудовище, не имеющее никакого права называться человеком. А почему, простите за тавтологию, убийца убил? Странный вопрос. Потому что психопат. Таких любая мелочь может сорвать с тормозов. И всё-таки, почему рождаются желания поиздеваться, убить, а затем ещё надругаться над трупом, подобно мяснику? Снова странный вопрос. Потому что мерзавцу доставило это удовольствие? В этом их суть! Нелюди, неспособные ни на что человеческое! Или оправдание им ищите? Нет и не может быть таким никакого оправдания! Сам сделал выбор и поэтому должен отвечать по полной программе без снисхождений.

«Поведение отражает личность. Не всегда просто и совсем неприятно ставить себя на место преступника и влезать в его мозги. Но именно это должны делать я и мои люди. Стараться почувствовать, каков он на самом деле.»

Всё так. Поэтому автор вместе с делами, фигуранты которых убивали спонтанно, по внезапному импульсу, раскладывает по полочкам преступления, где злоумышленник просчитывал всё до мелочей, то есть пребывал как будто бы в здравом уме и твердой памяти. Дополняя картину, Дуглас отстаивает своё убежденность в необходимости пожизненного заключения пополнивших картотеку бихевиоритического подразделения и в общем не возражает против смертной казни.

И в тоже время, не раз и не два определяя исследованных ничтожествами, сделавших своё кровавое дело по зову извращённой потребности, Дуглас размышляет над тем, что все осужденные гнить в тюрьме до конца дней, приговорённые к смертной казни на электрическом стуле, посредством введения смертельной дозы яда или через повешение на поверку были лишены хотя бы более или менее счастливого детства. Каждый из тех, кто потом с дьявольским наслаждением издевался над невинным ребёнком или взрослым человеком, сам когда-то прошёл через издевательства порой от чужих, но чаще всего от близких.

Тиран-отец, чрезвычайно властная мать, контролирующая каждый шаг своего сына и ежедневно вдалбливающая ему мысль о личной и сексуальной несостоятельности. В одних случаях родители маньяков были из тех, кто явно опустился на дно общества, другие отцы и матери пользовались хорошей репутацией у соседей и коллег, слыли общительными, чуткими, готовыми помочь в нужде. А вот по возвращению в родные стены они выливали всё, что накопилось за маской дежурного лицемерия на сына, раздражавшего их каким-то мелким проступком или просто одним фактом своего существования, бывшего, скажем, напоминанием о неудачном браке. И хорошо ещё, если всё кончалось словами, а не побоями или принуждением спать не в своей комнате, а в подвале. Другие болезненно переживали родительский развод, в процессе которого отцы и матери целиком отдавались взаимным пикировкам, забывая о ребёнке, который позже доставался в воспитание нелюбимой половинке распавшейся семьи.

«Управлять, властвовать, помыкать. Эти три слова являются паролем серийных убийц, все действия и помыслы которых направлены на то, чтобы наполнить смыслом их во всех других отношениях несостоявшиеся жизни.»

Конечно, многие из испытавших в своём детстве домашний ад вышли во взрослую жизнь не социопатами с искажённым рассудком, а наоборот закалёнными, поставившими перед собой цель добиться всего лучшего назло мраку прошлого. Другие всё же ломались и проживали жизнь с большим или меньшим ворохом проблем от комплексов, неврозов и фобий, но никого никогда не убивали! Всё так, и, если у каждого своя прочность на излом, выходит наше развитое, но далеко несовершенное общество само порождает на свою голову? Вопрос открытый.

Бытовуха и самая обычная жизнь.

По совершенно естественной логике Дуглас с Олшейкером не стали с первых же страниц вываливать на читателя жуть из архивов ФБР и заканчивают они также постепенным переходом от серийных убийц к жестоким и относительно безобидным случаям, в которых составленный агентами подразделения психологический портрет стал самой настоящей палочкой-выручалочкой. И, если кого в своё время впечатлил ставший культовым триллер «Молчание ягнят», тем будет интересно почитать хоть и коротенький, но интересный отрывок о данной автором в стенах академии ФБР консультации актёру Скотту Гленну, позже сыгравшего начальника поведенческого отдела, босса главной героини Клариссы Старлинг.



Джон Дуглас и Скотт Гленн на съёмках «Молчание ягнят».

Под самый же конец читателя возвращают к тому, с чего всё начиналось, то есть к воспоминаниям Дугласа. Только вспоминает он уже, конечно, не о работе, а, как и на первых страницах, о своей жизни, о браке, распавшемся из-за постоянной занятости с периодическими нервными срывами, и о развитии подразделения, совмещённом во времени с повышенной текучкой, выгоранием сотрудников занятых воображаемым погружением в психику очередного извращенца и его жертв.

Уф! А ведь книга в своё время обрела популярность, на волне которой автор написал ещё парочку на ту же тему. Стану ли я их читать? Если и стану, точно не в ближайшее время. Потому что сочинения о простой житейской драме, фантастические и приключенческие сюжеты, даже книжные серии тёмного фэнтази можно «глотать» друг за другом, а вот подобные мемуары - это совсем другая история. А ещё, именно после литературного дебюта Джона Дугласа в соавторстве с Марком Олшейкером я, наконец-то, перехожу с non-fiction на художественное. В том числе потому, что в голове уже выстроилась очередь из драм, детективов и фантастических сюжетов, которые могут быть интересными или, по крайней мере, окажутся не пустой тратой времени.

@темы: история, книга, сериал, криминал, мемуары, общество, публицистика, США, спецслужбы, психиатрия, рецензия, научно-популярное

---

2036, происхождение неизвестно / 2036 Origin Unknown (2018) Великобритания

Малобюджетная научная фантастика, собравшая весьма противоречивые отзывы в сети. Одни описывали фильм настоящим арт-хаусом от жанра Sci Fi, снятым на волне вдохновения от экранизации культовой «Космической одиссеи», да ещё и со звездой «Звёздного крейсара Галактика», Кэти Сакхофф в главной роли! Другие заявляли, что вот такие вот сравнения — это самое настоящее оскорбление классики бесталанной халтурой!

Шедевр для тех, кто способен понять, или бездарная пустышка, подобная сочинению, списанному двоечником у отличника? Слишком интригующе, чтобы пройти мимо, не составив своего мнения.

Прежде всего, «2036, происхождение неизвестно» — это не новое рождение «Космической одиссеи». Нет, фильм британца ближневосточного происхождения Хасрафа Дулулла — это микс снятого по роману Артура Кларка шедевра Стэнли Кубрика, выжимки оригинальной трилогии «Терминатор» и перенесённого с бумаги на большой экран Робертом Земекисом «Контакта» Карла Сагана. Только по сравнению с троицей источников вдохновения, со всем обилием космоса как в кадре, так и по сути творение Дулулла выдаёт существенно меньший размах, превращаясь в камерную драму.

Потеряв в масштабах, фильм даже и не пытается скрывать, чем вдохновлялся его автор. Если я скажу, что здесь не много, а очень много заимствований, я не скажу ничего. Большая часть сценария и визуала — это одно большое заимствование, в котором, впрочем, всё же чувствуется авторское желание привнести в собранный из трёх мозаик паззл что-то своё, хотя бы в какой-то степени оригинальное. Да, пожалуй, именно так. По большей части чувствуется именно желание второй раз в жизни ставшего и сценаристом, и режиссёром полного метра, а не то, что он хотел донести.

Так о чём же фильм, в конце концов? «Космическая одиссея» осталась в памяти зрителей в том числе благодаря сценам напряжённого противостояния астронавта и искусственного разума. Но в основном Кларк и Кубрик размышляли о занимаемом человечеством и каждым из нас месте во вселенной, о нашем происхождении. Загадочный, но вместе с тем явно не чудесный, а созданный и действующий по законам физики монолит задавал ориентир в немыслимые дали! Туда, куда нам пока что нельзя, но тем не менее мы можем развиться до уровня оставшихся неизвестными существ, став равными. Оба снятых Кэмероном фильма «Терминатор» принадлежали к жанру боевика, но на самом деле несли в себе посыл мира во всём мире, то есть пацифизма. «Контакт» рассуждал о значении веры в невозможное и основанной на фактах научной логики в познании человеком вселенной.

А что у нас тут? 2036 год. Первая пилотируемая экспедиция на Марс терпит крах. Астронавты сделали всё, что могли, но даже бортовой компьютер оказался бессильным, когда что-то непонятное уничтожило корабль при посадке. Спустя какое-то время Объединённая Межпланетная Компания почти полностью разуверилась в надежности даже самых высококлассных специалистов, сделав ставку на искусственный интеллект с зарекомендовавшим себя профессионалом на подстраховке. Решив таким образом дело, ОМК разместила на орбите красной планеты свои аппараты, спускаемые зонды которых должны продолжить прерванные трагедией исследования. Одним из таких зондов поручено управлять главной героине, Макензи Уилсон, дочери одного из погибших в злополучной экспедиции учёных.



Вроде бы ничего особенного, только из-за реформ зондом управлять она будет не из большого зала ЦУПа вместе со множеством других специалистов, а из относительно маленькой комнаты подземного бункера, где к её услугам пульт, информационные экраны на стенах и внучатый племянник знаменитого HAL 9000, искусственный интеллект Арти в качестве то ли помощника, то ли соперника в правах доступа то к одной, то к другой операции.

Примерно половина фильма проходит в спорах и перепалках человека с машиной. Мак хочет работать своими руками и своей головой, но это почти что невозможно, если раз, другой, третий искусственный интеллект заявляет, что такой-то манёвр должен провести именно он. Периодически же выходящая на связь по плохонькому Skype сестра нашей героини, Лин всячески отстаивает важность как можно большей свободы Арти и ему подобных во имя всё более и более эффективного освоения космоса. Чтобы человечество не топталось на орбите родной голубой планеты или в системе Земля-Луна, но, освоив Марс, рванулось к звёздам!

Кто из двух женщин прав, а кто ошибается - не важно. Потому что помимо постановки проблемы воодушевляющих перспектив и опасности развития искусственного интеллекта завязка фильма посвящена театру одной актрисы, драме Мак, её, возникшей после гибели отца психотравмы, с которой она и пытается совладать, назло всем ветрам управляя зондом через бездну космоса. Роль заимствований из «Космической одиссеи» в завязке исключительно декоративная. То есть взятого у Кубрика и слегка изменённого Дулуллом здесь более, чем достаточно, настолько, что оно буквально лезет в глаза, чтобы быть узнанным и создать напряжение, но в тоже время все эти детали на втором плане и на фоне.



При этом марсианские пейзажи с прочими эффектами одновременно впечатляют и вызывают отторжение. Будучи специалистом по спецэффектам амбициозный британец сделал всё, что мог, при явно ограниченном бюджете. Проще говоря, «2036, происхождение неизвестно» — эта самая фантастика, что сделана под девизом «дёшево и сердито». Поэтому все продемонстрированные в кадре эффекты без шуток делают своё дело, выполняя при этом роль машины времени, отправляющей зрителя в девяностые или начало нулевых.

Если запустивший фильм закалён былыми годами, возможно, старания Дулулла всё-таки могут стать скорее положительной, чем отрицательной стороной фильма. Привыкший же к визуальному пиршеству не почувствует ничего, кроме досады перемешанной с отвращением, а затем и вовсе откажется тратить время на топорно сработанную чепуху. И, честно говоря, этого можно понять, пусть даже я и из тех самых закалённых. Но раз уж досмотрел фильм до конца, продолжу

Вскоре после обнаружения на Марсе инопланетной технологии и странных несоответствий в архивах ОМК, сценарий добавит фильму немного действия. Потому что, как известно, учёные хотят открыть все тайны вселенной, а правительство постоянно работает над сокрытием всего и вся во имя безопасности, потому что всё новое и неизведанное — это не только манящее прекрасное, но и потенциальная угроза человечеству, которую, конечно, нужно уничтожить.



Впрочем, не стоит беспокоиться, потому что Дулулл затевал свою вторую полнометражную работу вовсе не ради противостояния стремления к познанию и рождённой из осознания уязвимости желания перестраховаться ради выживания. Вернее, не совсем ради этого. Поэтому, быстро разобравшись со злыми, плохими и вообще нехорошими силами безопасности, фильм молниеносно и как-то подозрительно легко проносится в противоположную от указанной Джеймсом Кэмероном сторону противостояния человечества с оборонным компьютером SkyNet. Набрав скорость, наконец, входим в развязку в виде хорошенько взболтанной в миксере смеси вернувшейся на свои позиции «Космической одиссеи» и финалом «Контакта», когда человеку открылась вселенная с несметным числом дорог ко всем концам. Туманно и витиевато? Зато загадочно и с сохранением интриги насколько это возможно.



Но главный-то вопрос как был, так и остался! О чём пытается сказать смешение трёх шедевров? Есть ли вообще какой-то смысл в этой мешанине? Есть. И в моём понимании вложенное в стандартные час и сорок минут интересно настолько, насколько может быть и неприятно.

Кэмерон устроил войну людей против машин, чтобы показать последствия, какие могут случиться, когда человеческая агрессия доберётся до по-настоящему высоких технологий. Финал вместе с эпилогом как театральной, так и тем более режиссёрской версии «Терминатор 2» стремился донести, что человек может и должен, фактически обязан бороться не за господство и величие, а за мир во всём мире. Дулулл сначала обвиняет человечество в отвратительном стремлении «ломать, крушить и рвать на части», но после тяжкого вздоха смиряется и описывает проблему в том числе, как естественную часть человеческой сути.

Мы несовершенны, поэтому наш способ познания мира и самих себя такой же несовершенный. Мы можем и даже должны пытаться, но никуда в конечном счёте от самих себя не денемся. И при всех благих намерениях наше цивилизация рано или поздно создаст свой конец, в котором либо исчезнет будто и её не было, либо добровольно или поневоле передаст эстафету прогресса искусственному интеллекту. Фантасты уже создавали такого рода кошмары, рисуя мир машин воплощённым ужасом. Вот только в нашем случае неважно создаст квантовый мозг своеобразную утопию или станет великим разрушителем. Потому что всё равно наверняка, а то и вовсе неизбежно снова, в очередной раз придёт пора своеобразной, создающий совершенно иной, новый мир смены поколений, рождение новой эпохи или даже эры на пепелище тупикового прошлого. Оптимистично и упадочно, благородно, но жестоко.

И что в итоге выходит с этим сплагиаченным заумием? Выходит то, что, если вы — ценитель оригинальных историй, подлинной классики, лучше поберегите нервы. Потому что скорее всего вы заклеймите фильм уже в завязке. Может, конечно, случиться и с точностью до наоборот, но тут уже не угадаешь. Если всё же попытаться остаться объективными, чтобы разобраться в сути, рассмотрев её и так, и эдак, то и здесь всё неоднозначно. Если не считать тех, кто вообще не увидит в развязке и финале ничего, над чем можно подумать, одни согласно кивнут головой, другие нахмурят брови и возмутятся. Потому что в основном человеку свойственно бороться до конца, если не за свою правоту, то, по крайней мере, за жизнь. И всё же советую рискнуть и запустить фильм на досуге. Вдруг, да понравится?

@темы: фильм, философия, научная фантастика, культовое, актриса, европейское кино, космос, режиссёр, обзор, рецензия, драма, фантастика

---

Вся наша надежда (2017) Россия

Снится шахтерам забой и лопата,
А вы нам подачку: «Повысим зарплату!
Что будет завтра – опять обещанья,
Чужды царям народа страданья.

Как раз год назад я смотрел фильм совместного производства республики Чили и США об одной реально случившейся в 2010 году аварии на золотомедной шахте, в которой чуть было не нашли свой конец ровно тридцать три чилийских шахтёра. Сначала, то есть до аварии, они были обычными трудягами, которых отправляли в шахту добывать драгоценный металл несмотря на явные признаки обрушения сводов прорытых штолен. Потом, когда случилось то, что должно было случиться, во избежание скандала их героически спасали, не жалея средств. Но, когда все тридцать три шахтёра вернулись под ясное небо, их спасение отпраздновали, чтобы сразу после этого забыть обо всём и в том числе даже о компенсациях.

Тот фильм, который так и назывался «33/The 33», не был шедевром. Просто неплохой фильм на один раз, привлекающий внимание в том числе Антонио Бандерасом в одной из главных ролей. Но Чили — это Чили. Далё-ёкая страна! А вот в фильме Карена Геворкяна — Россия. Да ещё время действия… Думаете дело происходит в «лихие» 90е? Я тоже так сначала подумал. Как не крути, именно в те годы страну лихорадило и одна забастовка следовала за другой. Люди месяцами сидели без зарплаты словно никакого государства не было и в помине! Каким профессиям приходилось тяжелее всего? А разве есть весы, которыми можно провести такие измерения? С другой стороны, если всё-таки попытаться понять кому было легче, а кому — тяжелее, то в числе последних точно окажутся шахтёры.



Мужики, которые каждый день спускаются под землю в душный сумрак забоя, вынуждены вместе со своими семьями сводить концы с концами, расставаясь с жизнью из-за давным-давно изношенной техники, которую никто, конечно, не думает серьёзно ремонтировать, не говоря уж о замене оснащения шахты новыми, готовыми к бою с любой породой агрегатами. Только здесь у нас уже не 90е. На стенах гигантские и красочные поздравления к семидесятилетию Победы в Великой Отечественной, за спинами чиновников фотография Путина. На дворе минимум 2015 год того самого, ожидаемого когда-то с восторгом, надеждой и трепетом двадцать первого века.



Многие сейчас, наверное, подумают, что раз фильм такой остро-социальный, значит, в кадре будет хоть отбавляй мрачной безнадёги с матерщиной, водкой и самогоном наперевес. Мрачность и безнадёга здесь, конечно, есть. Иначе описанную выше, тяжелую тему не описать и не раскрыть. И всё же я бы описал «Всю нашу надежду», как одновременно тяжёлый, бьющий в больное, если не для всех, то для многих место, и в тоже время ощутимо более легкий фильм по сравнению со многими как нашумевшими, так и мало кому известными отечественными лентами. Относительная лёгкость здесь, конечно, не в юморе. Ему здесь просто не место. Всё дело в персонажах! Конечно, здесь есть те, кто не выдержал, сломался, наплевал на всё, да запил горькую. А ещё в кадре чиновники, которые, как водится, занимаются восхождением по карьерной лестнице, а не страной и людьми. Вот только вместе с ними в кадре пусть и подавленные ситуацией, с болью за душой, но несмотря ни на что спокойные, трезвые, с головой на плечах супруги Емельяновы и многие другие.



Первые полчаса фильма проходят в постепенном переходе от созерцания к действию. Мы смотрим на работу в шахте, на углеперерабатывающий завод, шатхёрский городок, где давно уже не кипит, но ещё теплится жизнь. Перед нами жена, которая каждое утро провожает мужа на работу, как на войну; инвалид с отнявшимися ногами добирается на инвалидной коляске на работу, чтобы хоть как-то свести концы с концами; тонущего на дне бутылки отца-пьяницу, напрочь забывшего о сыне; проходящую от одного края экрана до другого похоронную процессию; собрание шахтёров, потерявших терпение от всего происходящего; местные власти и полномочные гости из большого города, где кипит жизнь и деньги, все ходовые валюты текут множеством рек.



Были на моей памяти фильмы о противостоянии маленького человека и бюрократии, о борьбе за права личности против консервативной или тоталитарной системы. Защита прав личности от предрассудков и диктатуры - это, конечно, очень хорошо, только горнякам шахты «Челюскинская» не до толерантности, быть бы живу после очередной аварии с перепавшей уже не от государства, а от частного собственника горсткой денег.

Стоять до конца – нет другого пути,
Хочется жить так, как нам обещали.
Не можете вы, так сделаем мы,
От обещаний мы ваших устали.

Да-да, «Вся наша надежда» о той самой, стародавней борьбе пролетариата против капитала, что порядком набила оскомину одним людям, но в очередной раз стала единственным возможных выходом из безнадёги для других. Правда, обошлось без имён. И поэтому народ поднимается в попытке побороться за право на лучшую жизнь, не упоминая ни Ленина со Сталиным, ни Горбачёва с Ельциным и Путиным. С одной стороны и так всё понятно, нет нужды и смысла тыкать зрителя в имена настоящего и прошлого, с другой стороны — зачем вообще лишние ярлыки, которые неизбежно меняются с ходом времени, когда проблема остаётся такой, какой и была всегда.



И поскольку в кадре не фантастическая альтернативная история, а реальность наших дней, из искры народного гнева рабочих оставленной на произвол судьбы шахты не возгорится никакого пламени. На свет появится только крохотный язычок протеста, который тут же и потухнет, утонув в потоке затыкающего рты бабла. Спойлеры? Да ладно, всё очевидно с самого начала! Да и фильм, первые и последние минуты которого заполнены кадрами шахтёрской работы в забое под аккомпанемент цитируемой мной песни, фильм этот снимался вовсе не ради интриги.

Хотел бы я после всего сказанного назвать фильм идеальным, лишённым каких бы то ни было недостатков, но, к сожалению, не могу. Что не так? В основном всё в порядке, сценарий жизненный и актёрам веришь, но порой кажется, что работа велась немного второпях. Среди реплик, к которым не придерёшься, нет-нет, да попадаются ходульные фразы, а актёры пусть и изредка, но играют так, будто только-только обкатывают авторский замысел в первом дубле. В итоге получается так, что вот всё хорошо, только бы вот здесь и вон там самую малость доработать, да отшлифовать, чтобы комар носа не подточил, но разговор-то, к сожалению, не о монтажной, а об окончательной, прокатной версии ленты.

Фильм о классовой борьбе как она есть. Фильм об одной из самых тяжелых и рисковых профессий, о которой практически никто и не снимает. А ещё «Вся наша надежда» — это фильм о семье Емельяновых. О главном механике шахты «Челюскинская», об отце и муже Егоре Емельянове, о его жене, учительнице русского языка и литературы, а также об одном приёмном и троих родных сыновьях, да маленькой дочке. Говорю я об этом потому, что во-первых фильм сам заявляет об этом в одном из кадров, а во-вторых по словам Геворкяна в ближайшие годы будет снято ещё два фильма о шахтёрской доле и в конечном счёте то, что есть, сложится с тем, что будет, в единую трилогию. Не знаю дадут ли продолжению «зелёный свет»и не раздумает ли сам Геворкян, но, возможно, уже второй фильм, не потеряв в своей остроте, будет доведён до ума так, что на экраны выйдет пусть и специфичная, но жемчужина!

@темы: фильм, бизнес, трагедия, отечественное, режиссёр, общество, социальная драма, рецензия, драма, политика

---

Неизвестный Байконур (2001)

САМЫЙ ГЛАВНЫЙ В СТРАНЕ КОСМОДРОМ

Верной дружбою путь наш рассвечен.
Нам она, словно солнце, дана.
В Байконуре с казахскою речью
Украинская мова слышна.

С русским братом пускают ракеты
Белорус, и латыш, и бурят.
В мирном небе зимою и летом
Рукотворные звезды горят.

Раскрывая загадки природы,
Помним мы каждый день об одном:
Дружба наших советских народов —
Самый главный в стране космодром. (с) харьковский поэт Иван Мирошников

Прежде всего хочу успокоить тех, кто уже устал от последовательности из целых пяти non-fiction. Спокойствие, только спокойствие! Не волнуемся, потому что помимо «Неизвестного Байконура» осталось всего две книги, персонажи и места действий которых не вымышленны, а совершенно реальны. Закончу с ними, перейду на художественную литературу.

А теперь о книге, мимо которой строго воспрещается проходить тем, кто ценит историю, и для кого имеет значение тема освоения космоса! И, если прочитав слово «Неизвестный», вы вспомнили слоган «Скандалы, интриги, расследования», огорчу или наоборот успокою, потому что составленный Борисом Ивановичем Посысаевым сборник совсем не об этом.



Инициаторы создания Совета ветеранов Байконура. 1981 г.1-й ряд: начальники космодрома Байконур: А. И. Нестеренко, К. В. Герчик, А. Г. Захаров, А. А. Курушин, В. И. Фадеев.2-й ряд: Т. Г. Осипов, М. Т. Сурков, В. И. Ильюшенко, И. А. Пругло, В. Г. Дашкевич, Губарев, И. Г. Борисенко, Н. В. Павельев, К. В. Свирин, Б. И. Кузнеченков, В. В. Савинский

Отобранные, чтобы не кануть в лету, воспоминания ветеранов всевозможных профессий и даже членов их семей, призванных когда-то на великую стройку, исключительно светлы, радостны и пронизаны тем самым воодушевлением и торжеством, какое сопутствовало многим людям того времени.

Радость сменяется горечью только при возрождении из памяти неизбежных для ракетного дела трагедий и того несколько раз, вскользь упоминаемого упадка, который в период лихих 90х прошёлся по всему распавшемуся СССР и, конечно, не обошёл стороной космодром. Проблема только в том, что жаждущие мемуарной прозы могут поначалу жестоко разочароваться. Потому что после коротенького предисловия следует первая глава «Начальники космодрома Байконур» и… читать эту часть книги практически невозможно.

Вернее, не так. Если кому-нибудь будет нужно, скажем, подготовить доклад в ВУЗе или, например, написать диссертацию, раздел о поставленных Москвой во главе ответственнейшего дела боевых командирах и политруках вполне может оказаться полезным или даже бесценным! За редким исключением здесь нет никакой лирики, только имена с фамилиями и отчествами или в крайнем случае инициалами, когда и где родился, где и когда служил, чем отличился, когда был направлен на Байконур, чего смог добиться на посту, когда был отправлен в запас, кому передал полномочия, в каком году скончался. Великое множество аббревиатур, дат, прочих цифр и терминов без пояснений.

Вот я сказал выше о докладе, а именно таким и представляется текст, когда проводишь по нему глазами. В голове невольно возникает картина либо открывшегося читателю заполненного множеством досье хранилища, либо и вправду доклада только не студента своему преподавателю, а офицера вышестоящему чину. К лучшему или к худшему продолжается чеканное перечисление фактов довольно долго. Так долго, что многие наверняка потеряют терпение и даже по диагонали читать не станут, а просто будут перелистывать до тех пор, пока, наконец, не доберутся до желанных мемуаров, то есть до главы «Так начинался космодром». Впрочем, я бы всё же советовал перелистывать осторожно, потому что среди потока сухих фактов всё-таки можно пару-тройку раз встретить написанные простым, человеческим языком отрывки тех самых воспоминаний, ради которых и открывалась книга.

Дочитавшие, дотерпевшие, долиставшие получают более двух десятков тех самых, желанных с самого начала мемуаров военных и гражданских, давших в своё время согласие командованию отправиться в пустыню Казахстана по странному адресу «Кзыл-Орда-50», научно-исследовательский полигон №5. Полная энтузиазма молодёжь вместе со старшими товарищами не пожалели сил, пота и крови, чтобы ради Советской Родины, партии и будущего создать, испытать и поставить на службу боевые ракеты, составившие ядерный щит страны, а затем устремиться на штурм космоса!


На последнем снимке участники планируемой в ноябре 2018 экспедиции МКС-58 Олег Кононенко, Давид Сен-Жак и Энн Макклейн.

Первыми, конечно, возьмут своё слово направленные Москвой руководить процессом боевые командиры, получившие опыт в боях Великой Отечественной в составе артиллерийских, ракетных и миномётных войск. И первым из первых о времени, когда не было ещё ничего, кроме раскалённого песка, удушающей и слепящей пыли, иссушающей жары и лютого мороза, скорпионов с тушканчиками, поставленных на скорую руку бараках и спешно вырытых землянок, расскажет первый начальник ставшего позже комплексом «Байконур», НИИП-5, генерал-лейтенант Алексей Иванович Нестеренко.


«Генерал, прославивший целину», Первый культпортал KM.RU»


Генерал Илья Матвеевич Гурович



Его воспоминания получают логическое продолжение в письме к потомкам бывшего начальником строительства в 1965-1975 годах Ильи Матвеевича Гуровича, который знакомит читателя с инженером Алексеем Алексеевичем Ниточкиным. Именно благодаря Ниточкину возводимая в пустынных просторах сотнями и тысячами рук космическая гавань получила в своё распоряжение множество научно-технических, военных и гражданских объектов. При этом многие сооружения и здания, созданием которых руководил Алексей Алексеевич, оказались куда более приспособленными к местным условиям и показали куда больший запас прочности, чем было заложено в проекте. Потому что не раз и не два Ниточкин рисковал, доводя вверенный ему проект до ума, полагаясь на собственные знания, опыт и здравый смысл, а затем рисковал, защищая внедрённые изменения перед командованием!

Думаете, если я упоминаю о военных чинах, политических работниках и инженерах, никто другой в сборник не допущен? Ошибаетесь. Я бы даже сказал — сильно ошибаетесь! На страницах «Неизвестного Байконура» нашлось место для настоящего ассорти из самых разных профессий, представители которых так или иначе внесли свой вклад в возникновение, рост и процветание ставшего из секретного оазиса науки в песках Казахстана всемирно известным «Звёздным причалом»! Конструктора, связисты, лётчики, инженеры-испытатели, дирижёры, врачи-эпидимиологи, журналисты, солдаты и офицеры, отдавшие немало свободного времени местному КВН, поэты и музейные работники. Особенно хочется отметить воспоминания двух жён, работавших в местных школах учительницами английского и русского языка с литературой. Две женщины из множества, не побоявшиеся вслед за мужьями приехать в тьмутаракань, и многие другие вошли в историю под обложкой сборника, составленного Борисом Посысаевым.



Хочется почитать не столько об ударных трудовых буднях, сколько посмотреть глазами живых свидетелей на какие-то значимые в истории космодрома события и узнать что-то, о чём обычно не говорят? Возможно, вы слышали о катастрофе, взорвавшейся на старте 24 октября 1960 года межконтинентальной баллистической ракете Р-16 (8к64)? О той самой катастрофе, в которой погиб с самого начала курировавший стройку и работу космодрома маршал Митрофан Неделин, а общее число испепелённых на месте и скончавшихся от обширных ожогов в госпитале по некоторым оценкам превысило сотню человек? А знали ли вы об идущей параллельно с созданием Байконура стройке, связанного с ним в единую систему полигоне на Камчатке? Изначально фигурировавший в документах под кодовым названием «Кама», предназначенный уже не для пусков, а для приёма и контроля траектории головных частей ракет на излёте, полигон становился реальностью уже не в песках, а среди болот. Если ничего об этом не знали или что-то слышали, но мимолётом, самое время пополнить копилку эрудиции!

Напоследок остаётся только сказать сперва об одном неоспоримом достоинстве, а затем об паре, не то что бы серьёзных, но всё же недостатках книги.

Фотографии. В наш электронный, цифровой, глобальный век вопрос уже не в том, стоит ли читать вроде бы приглянувшуюся книгу или лучше поберечь кровные для чего-то более интересного, желанного, нужного? В наше время вопрос в том, покупать классическую, бумажную книгу или электронную? В каких случаях надо или, по крайней мере, желательно не файл из сетевой библиотеки скачать, а потратиться на книгу с настоящей обложкой и страницами, которые можно потрогать? В том числе в случае, если книга ценна не только тем, что в ней написано, но и размещёнными на её страницах иллюстрациями — рисунками и фотографиями.


Ключ на старт!


1-я площадка. Перед полетом "Чайки" свои стихи читает сержант Блынских. Июнь 1963 г.


Рисунков под обложкой «Неизвестного Байконура» вы, правда, не найдёте, а вот фотографий здесь предостаточно! Каждое из собранных под одним переплётом воспоминаний начинается с небольшой фотографии автора и краткой, на пару абзацев мелкого шрифта биографии. Помимо этого читатель может познакомится с историей космодрома с помощью трёх, вставленных между рассказами ветеранов о былом, достаточно немаленьких разделов с множеством разных фотографий! Здесь и групповые фото, допущенные к печати виды космодрома с расположенным в относительной близости с ним одноимённого города, праздники, события, которые стоят того, чтобы войти в историю в том числе со страниц книги, и много всего другого! Если вы читаете с монитора персонального компьютера, с планшета или достаточно большого по диагонали e-ink экрана, то это ещё приемлемый, компромиссный вариант, но лучше всего, конечно, иметь такое в бумаге.

От доклада к мемуарам, потом обратно и снова к простому рассказу о делах минувших дней. Откровенно говоря, я сейчас не столько говорю о доставившем неудобства недостатке, сколько придираюсь. Потому что каким бы творческим не был коллектив космодрома основная масса текста в сборнике написана теми, кто отличился в своём деле, а писательством никогда и не занимался. Какая еще критика?! Земной поклон за то, что написали как смогли!

Впрочем, «как смогли» - это я уже перегибаю. Я бы даже сказал, что неслабо перегибаю. Потому что среди всех воспоминаний найдётся буквально два или три, автор которых не рассказал, а довольно сухо отчитался о том, как было. В большинстве же своём «Неизвестный Байконур» читается легко и без проблем. Периодически, даже в самых лучших с позиции простого читателя воспоминаниях я натыкался на специфические, никак, к сожалению, не поясняемые аббревиатуры и перечисления памятных автору фамилий с инициалами, но эти необходимые с одной и досадные с другой стороны мелочи уже не вызывали того обывательского разочарования и тоски, какие сопровождали чтение нескольких десятков первых страниц.

Сноски. Здесь всё просто. Их нет. Вообще. И вот это уже по-настоящему неприятно! С одной стороны, учитывая количество сокращений, к которым так и просится хотя бы кратенькое пояснение, составитель сборника и редакторы могли просто махнуть рукой на работу с этим полчищем. Но с другой стороны совсем недавно, я читал книгу, автор которой и работавшие с ним сотрудники издательства не поскупились на сноски, которых было не много, а очень много! Если же никакой ошибки, никакого упущения здесь нет, в голову приходят всего две причины почему так может быть. Возможно, книга хоть и рассчитана на широкий круг читателей, но основной прицел идёт всё-таки на тех, кто знаком с темой и потому не нуждается в пояснениях. Другой причиной может быть выработанная у армейских и бывших партийных чинов годами и десятилетиями службы на секретном объекте необходимость говорить о важном, но в тоже время опускать одно, другое, третье. Общего впечатления это не портит, но слегка озадачивает.

И, если говорить о том самом общем впечатлении, то… «Неизвестный Байконур» — это безусловно интереснейшая книга, чтение которой запросто может вызвать тоску. Только не ту тоску, о которой можно подумать, а совершенно другую Я не случайно в начале этого моего текста сказал о восторженности и торжественности, с которыми ветераны космодрома вспоминают о своей жизни, работе и людях, которые окружали их в те годы.

Стоит только прочитать о том, как строил многоквартирные дома и пусковые площадки инженер Ниточкин, как работали все остальные, от простой уборщицы и рядового до генерала и начальников политического отдела, так сразу либо исполнишься отвращения вперемешку с гневом от высокого, пропагандистского штиля, либо затоскуешь по советскому времени, когда думали не о личном комфорте и успехе, а общем деле.

И как в былые времена комсомольцы вкладывали в капсулы времени свои приветствия и послания к несомненно уже посадившим яблони на Марсе потомкам, так «Неизвестный Байконур» становится подобной, своеобразной капсулой, куда вложили свою память ветераны космодрома, чтобы передать эстафету от первых командиров, учёных и простых трудяг прошлого людям настоящего и будущего, которые, быть может, всё-таки долетят до Красной планеты и звёзд, которым нет числа.

@темы: история, отечественная литература, пустыня, книга, мемуары, космонавтика, космос, отечественное, наука, достойно, СССР, рецензия, научно-популярное

---

Собибор (2018) Россия

Давненько я никакого кино не смотрел. Почему именно «Собибор»? Потому что 22 июня, а также, потому что фильм привлёк внимание неоднозначными отзывами. Одни в принципе отказывались смотреть режиссёрской дебют Хабенского, потому что когда-то на просторах России-матушки и в союзных республиках снимали по-настоящему стоящие картины, а потом всё понеслось под откос. И в попытках выправить ситуацию в девяти случаях из десяти не было ничего, кроме откровенных, подхалимских, халтурных заимствований из западного медиа.

Другие говорили, что «Собибор» в общем-то неплох, но вот здесь недоработка, там недоделка, а вот тут вообще непонятка. И поскольку тема Великой Отечественной для меня немаловажная, то ничего не осталось, кроме как самому посмотреть и оценить фильм через свою личную призму.




Добро пожаловать в лагерь Собибор! Располагайтесь и ничего не бойтесь! Что бы вы не думали, вас ждёт только лучшее. Забудьте о прежней жизни, потому что с этого дня вы будете жить и работать под мудрым руководством великого рейха! Рейх даст вам порядок! Рейх научит культуре! Рейх даст смысл жизни! Вы сомневаетесь? Опасаетесь? Бросьте! Немец — это воплощение порядка и честности! Если немец говорит, значит, так оно и есть. Реальность превзойдёт ваши мечты! Естественно, прежде, чем войти в новую жизнь, нужно подготовиться, пройти медицинское обследование и дезинфекцию. Вы же принимали душ у себя дома? Вот и освежитесь.



(Надеюсь вопросов по скриншоту с обнажённой натурой нет? А-то на Facebook из пользователей никто ничего не сказал, а вот автоматика зацензурила и публикацию пришлось удалять и размещать заново уже без этого кадра.)

В основной своей массе конструктивная критика режиссёрского дебюта Хабенского сходится на том, что в целом ряде сцен «Собибор» отходит от исторических фактов, да ещё и попросту не считается со зрителем, демонстрируя персонажей-пустышек, оставленных с жалкими лохмотьями, буквально клочками прошлого, которое вполне могло быть воплощено в гораздо большем объёме для создания большей же вменяемости в кадре и уважения к сидящему перед экраном.

Объективно говоря, в одной, другой, третьей сцене фильм, действительно, улетает из мира объективных исторических фактов во вселенную драматических допущений. Также критики правы в том, что тут и там одни сцены существенно сокращаются, а в других камера тактично отводит взгляд от очередной жестокости. Потому что возрастной (12+) рейтинг. А ещё, потому что «Собибор» снимался вовсе не ради демонстрации грязи, крови, измученных, изуродованных или уже навечно недвижных тел.

Документальное кино — это четкость и правда донесения фактов, художественное кино — это правда донесения эмоций. И, если эту эмоцию документалистика не добавляет, а только забирает внимание и сбивает прицел, тогда от неё стоит отказаться. (с) расшифровка пресс-конференции фильма «Собибор», Кино Экспо, 21 сентября 2017

А? Я защищаю халтуру? Халтуру, которая имеет наглость выезжать на обагрённом кровью миллионов, больной для половины мира и особенно пространства бывшего СССР теме, искажая исторические факты творческой импотенцией? А давайте, чтобы никто невесть что не думал, я сразу скажу о своём отношении к уходу от дающей основу для сюжета реальных фактов в вымысел?

Чем больше живу, тем больше уважаю и ценю реализм. И во многих случаях оцениваю и книгу, и фильм по параметру правдоподобности. Серьёзный автор обязан помнить о том, как всё происходит в реальности, даже, если действие разворачивается в фантастических или фэнтезийных мирах. Тем более автор должен твёрдо стоять на земле, если создаёт жизненную драму или детектив, не говоря уж об историческом сюжете! При всём этом я могу закрыть глаза на множество казалось бы вопиющих глупостей и дыр, если я вижу, чувствую и понимаю, что смысл не в расставленных по полочкам стройных фактах, а сложных и в тоже время до невозможности простых образах, аллегориях и метафорах. Какой образный смысл оказался заключён в «Собиборе»? И какие ещё аллегории и метафоры могут не просто оправдать, но даже объяснить зияющую пустоту, образовавшуюся от ошибок Хабенского? Вот об этом сейчас и поговорим.

Если историки начнут вносить художественную составляющую, то это немножко запутает всех. А если художники начнут размышлять с точки зрения историков, то это будет скучно и невыносимо.(с) К. Хабенский, КИШИНЕВ, 2 мая — международное новостное агенство Sputnik

Я с охотой пожму руку и сниму шляпу перед теми, кто снимет фильм о концлагере с дотошной, за исключением пары-тройки мелких деталей, историчностью, жестокой (16+, 18+) откровенностью, которая врезалась бы в память, и персонажами, чьё прошлое будет описано в репликах и флешбеках так, чтобы ни у кого не возникло вопросов! Хорошо прописанный персонаж — это замечательно, но...



У заключенных в экранном Собиборе персонажей нет прошлого? А оно у них должно быть? Задумайтесь на минутку о том, кто они? Вынужденные ютиться в бараках, вкалывающие на пределе сил без выходных, выживающие на скудном пайке под постоянным прессингом жестоких избиений и массовых казней. Недочеловеки, низшая раса, рабы, расходный материал, пыль под ногами! Кто они? Никто. Что они? Ничто. Какое ещё прошлое? Нет у них ничего и не должно быть! Кроме, разве что достоинства, которое одним своим существованием выводит из себя адептов расовой теории. И что делать людям, которые не сошли с ума от тесноты, голода, ударов плетей и сортировки оставшихся после «дезинфекции» чужих вещей, волос и зубов? Смиренно соглашаться на любую работу, терпеть пытки и ни в коем случае не лезть на рожон, чтобы выжить любой ценой, какие бы ужасы вокруг не происходили? Или, если человек остаётся человеком, он должен во что бы то ни стало бороться за свободу и лучшую жизнь?



Пепел ваших родных летит вам в лицо, и вы это жрёте? Да будьте вы прокляты! (с)

Избитая, но всё равно злободневная моральная дилемма. Злободневная независимо от наций, мировоззрений и вероисповеданий! Эти сомнения, этот выбор определял историю с допотопных времён древних империй до возникших в кровавом, огненном урагане Второй Мировой фашистских концентрационных лагерей и от красного Знамени Победы до наших дней. Можно говорить о слабости дебютного сценария и дебютной же режиссуры. Можно обвинять музу Хабенского в произволе над историей. Можно морщиться от игры актёров. А вот выделить из происходящего в кадре поставленную во главу угла идею и подумать о своём собственном выборе в подобной ситуации всё же стоит. Не нужно никому ничего говорить, достаточно просто задуматься о сказанном наедине с собой. Пусть даже решение подобных дилемм в спокойной обстановке может радикально отличаться от того, что случиться в чрезвычайном положении.

Кристофер Ламберт или горец меняет профессию.

Зачем в средненькие, откровенно слабые или, по крайней мере, в том или ином смысле экспериментальные фильмы частенько приглашают известных, знаменитых или, не побоюсь того слова, культовых актёров? Известно зачем! Если сценарные, режиссёрские находки и актёрская игра не смогут захватить зрительский интерес, харизма звезды должны буквально вытащить на себе фильм. Всё правильно, и отечественные, и зарубежные киношники много раз так и поступали, но с «Собибором» кое-что не срослось.

В интервью Хабенский хвалил Ламберта в роли коменданта лагеря Карла Френцеля в том числе потому, что у состарившегося Дункана Маклауда «очень правильный, непонятно что выражающий, взгляд волка». Отлично! Именно то, что нужно для воплощения образа главного в лагере смерти! Вот только тот же Хабенский, в том же интервью говорил, что «взгляд волка» Ламберта такой, словно этот волк «не понимает, как он оказался в этой истории».

Чтобы не получить шаблонного персонажа, взявшийся быть и актёром первого плана, и сценаристом, и режиссёром Константин Юрьевич вместе с приглашённой звездой мирового масштаба и другими участниками съёмочной группы решил, что Френцель должен выйти на большой экран монстром в человечьей шкуре и в тоже время понятным, хотя бы какой-то части зрителей, человеком со своими слабостями и своей болью, из-за которой он и стал таким, какой есть. И в одной из драматичных сцен Френцель, действительно, озвучивает несколько реплик, которые у одних вызовут искру, если не сочувствия, то понимания, а у других — ничего, кроме отвращения.



В результате в кадре-то у нас несомненно волк, но… То в одной, то в другой сцене, когда волчий взгляд уступает место растерянной усталости, так и кажется, что воплощённый актёром с мировым именем комендант только-только объявился там, где он есть, порядком уставший от жизни он осмотрелся, удивился и даже оказался слегка ошарашен, захотел по такому поводу уйти куда-нибудь, лишь бы подальше, да обнаружил себя в тисках. В итоге вроде бы и немного жалко, вроде бы и противно, в придачу ко всему чувствуется какая-то вымученность и натянутость. Словно Ламберт работал на площадке в период какого-то личного кризиса или болезни, которая хоть и не так что бы тяжелая, но и забыть о себе не даёт.

То ли Кристофер, в шутку прозванный Хабенским Карловичем, перестарался в своём стремлении сделать образ коменданта неоднозначным, а дебютировавший в режиссуре «светлый маг Антон Городецкий» этого не заметил, то ли через грим и отточенный многолетним опытом возраст (61 год всё-таки) мистера Ламбера берет своё, то ли я так воспринимаю. Но, если волшебным ластиком воображения затереть нацистскую форму, осуждённый в реальности на пожизненное заключение герр Френцель вышел не столько главным антагонистом, сколько идеально подходящим персонажем для сериала «Охотник за разумом». Смотришь на него и думаешь о том, как бы агенты отдела бихевиористики ФБР посадили бы его перед микрофоном в комнате для допросов, детально выспросили всё о прошлом, о его восприятии того, что было, систематизировали бы добытое, чтобы суду легче было бы определиться с приговором.

У нас получилась не локальная история какого-то конкретного лагеря, хотя мы отталкивались именно от конкретного, а всё же, метафизическая история. (с) Интервью порталу «Вокруг ТВ»

И это, действительно, так! Но не потому, что я вижу в фильме нечто большее, а потому, что режиссёр с оператором Рамунасом Грейчюсом и вправду уделили немало кадров лагерю как таковому. Нет, камера не пролетает над воссозданным Собибором на бреющем полёте и не следует за каким-либо персонажем в рамках своеобразной экскурсии. Вместо этого оператор регулярно даёт в кадр общий план лагеря то ли в фас, то ли в профиль. Собибор погружённый во тьму, объятый сумраком, залитый светом и разделённый меж светом и тьмой. Если включить воображение, можно порассуждать о многом. Если рассуждать не хочется, можно по крайней мере, оценить простую и в тоже время интересную, символическую эстетику.



Подводя итог, хочу сказать, что «Собибор» — это всё-таки хороший фильм. Но не более того. И режиссёрский дебют Хабенского скорее удался, чем вышел тем блином, который комом. Не лучше того, но и не хуже. И, если кто-то из читающих этот текст, захотел посмотреть фильм или планировал просмотр ещё до чтения моих мыслей на тему, убедительно прошу в нужный час включить образное мышление. Потому что хоть «Собибор» и не арт-хаус, но оценить его в целом и тем более концовку в полной мере можно только так.

@темы: история, фильм, сценарий, военный, трагедия, отечественное, режиссёр, СССР, актёр, наше кино, рецензия, драма

---

Анатолий Букреев, Вестон ДеУолт, «Восхождение» (2002)

Представьте себе снятый по следам нашумевшей трагедии документальный фильм минут так на сорок пять, на час или даже разделённый для удобства на несколько серий. На экране натурные съёмки, ведущий с собственной персоной и он же, но уже закадровым голосом втолковывает зрителю о том, что, когда, где, как, почему, из-за чего и из-за кого случилось так, а не иначе.

Порой видеоряд прерывается кадрами документальной хроники, снятой непосредственно в тот самый день, в тот самый час. Поскольку история вышла на редкость запутанной и туманной, авторы передачи стараются стать своего рода сыщиками, приглашающими сидящего перед экраном на сеансы дачи показаний всех, кто способен прояснить картину, а также к ознакомлению с собранными по делу документами. Чтобы прояснить множество белых пятен, нестыковок, с вытекающими из них взаимными обвинениями, на экране возникают выжившие свидетели тех дней. С открытым лицом или, представ перед камерой анонимным, вырезанным из тьмы силуэтом с изменённым голосом каждый стремится донести свою смутно припоминаемую или наоборот ясную, как день, правдивую или наоборот ложную версию того, что случилось.

Вот примерно так воспринимается книга о трагическом исходе случившихся 11-го мая 1996 года коммерческих экспедиций на высочайшую горную вершину мира, то есть на Эверест. Тот год вообще был одним из самых неудачных, оборвав во всех штурмовавших «крышу мира» группах целых 15 жизней! Из полтора десятка смертей восемь как раз пришлись на 11-ое мая. Тогда из тридцати трёх идущих на приступ почти девятикилометровой вершины на разных высотах погибли Скотт Фишер и Робб Холл, бывшие руководителями компаний «Горное безумие» и «Консультантов по приключениям», нанятый Робом Холлом гид Энди Харрис, заплатившие внушительную сумму за удобство, безопасность и всяческое содействие в восхождении американец Даг Хансен и японка Ясуко Намба, а также трое шерпов, местных жителей, зарабатывавших себе на жизнь обслуживанием пожелавших взойти на Эверест.



Остальные выжили, отделавшись моральным и физическим истощением, а также относительно лёгкими обморожениями. Правда, выжили они благодаря тому, что бывший гидом «Горного безумия», русский альпинист, заслуженный мастер спорта СССР, обладатель титула «Снежный барс», покоривший одиннадцать восьмитысячников, Анатолий Букреев предпринял беспрецедентную спасательную операцию! Один, ночью, в лютый мороз, с грузом кислородных баллонов для затерявшихся и замерзающих в белой пелене клиентов, не для себя, в бурю, которая ревела так, будто в каком-то метре от человека проносится грузовой поезд, он прошёл сотни метров, чтобы найти тех, кто не вернулся с высоты в лагерь.

Нас просто заваливало снегом. Разговаривать было практически невозможно. Чтобы сказать что-то другому, приходилось кричать изо всех сил и обязательно по ветру. Иначе ничего невозможно было услышать. Насколько я помню, у меня не получалось даже голову повернуть против ветра, не то, что крикнуть в ту сторону.

И ладно бы прошёл и вернулся, хоть такие определения здесь и неуместны, но задача оказалась повышенной сложности, потому что при первой вылазке Анатолий дошёл до указанного ему места и не нашёл никого! Прибыв обратно в лагерь и ещё опросив тех, кто указал ему в пустоту, Букреев снова, в тех же самых условиях, без кислорода и в одиночку отправился на поиски, которые на этот раз оказались успешными.

По прошествии времени, выживший в тот день клиент «Консультантов по приключениям», американский журналист, писатель и по совместительству альпинист Джон Кракауэр выпустил книгу «В разреженном воздухе», на страницах которой даёт очевидное или выгодное для себя видение причин и обстоятельств, сложившихся, в конце концов, в трагический паззл. Кто из руководителей, гидов, клиентов или шерпов виноват в гибели одних и страданиях других?

Как в дни после вызвавшего резонанс восхождения, так и сейчас Кракауэр продолжает настаивать, что всё могло закончиться благополучно и Букрееву не пришлось бы рисковать, если бы до этого он проявил бы больше ответственности и осмотрительности. Ответом на скандальные обвинения стали опровержения от множества опытных и заслуженных альпинистов, выживших клиентов «Горного безумия» и членов семьи погибшего Скотта Фишера. По их мнению Кракауэр просто-напросто нашёл себе козла отпущения, заработав при этом на книге и последующей её экранизации кругленькую сумму, когда действия Букреева были правильными, согласованными с руководителем экспедиции и полностью отвечала ситуации. Чтобы хоть как-нибудь уравновесить поднятую Кракауэром шумиху, Букреев в соавторстве с писателем и другом Вестоном ДеУолтом написали «Восхождение». Как и во многих более или менее нашумевших скандалах, воз, конечно, и ныне там, но, по крайней мере, читатель имеет возможность узнать о тех событиях на Эвересте с двух разных, противоположных друг другу точек зрения.

Устали от вводной? Возвращаемся к книге. Начинается «Восхождение» своеобразным знакомством с жизнью Скотта Фишера и Анатолия Букреева в конце восьмидесятых и начале девяностых. В то самое время, когда Фишер стремился раскрутить «Горное безумие», а Анатолий вместе с другими советскими альпинистами оказался попросту забыт и оставлен на произвол судьбы. Потому что развалился некогда великий и могучий Советский Союз, а новое государство нацелилось прежде всего на переход к рыночной экономике.

Зачем вообще разумному человеку лазать по ледникам, да скалам, рискуя здоровьем и даже жизнью?! Зачем карабкаться всё выше, а затем ещё выше, чтобы, в конце концов, забраться на вершину? Ради чего? Ради спортивных достижений? Доказательства возможностей человека или глупого упрямства, которое по идее должно было остаться в детстве? Кому это надо? Никому не надо! Кому это нужно? Никому не нужно! И что в таком случае делать, если то, чем душа живёт и горит, не находит ни у кого отклика? Куда податься? Спуститься с гор, чтобы стать дальнобойщиком или таксистом, грузчиком или извернуться, организовав свой собственный, ни малейшим образом не связанный с альпинизмом бизнес?

Советский альпинизм был фактически уничтожен. Альпинисты из поколения Букреева, часто лучшие в мире, стояли на грани нищеты. Амбиции были забыты, когда стало нечем кормить семью. Высотникам приходилось работать прислугой на высокогорных курортах, учить кататься на горных лыжах детей бандитов и коррумпированных чиновников — лишь бы заработать на кусок хлеба.

Хотя нет, не всё так категорично. Потому что даже в новых реалиях среди состоятельных персон периодически найдётся кто-то, желающий испытать свои силы, насладиться адреналином и просто рискнуть с комфортом ради понтов, вскарабкавшись на недосягаемую для простых смертных вершину.

Я стал свидетелем тому, как изменилась цена, которую людям приходилось платить за восхождение. Участники были готовы отдать большие деньги, но не хотели подготовиться физически.

Второй вопрос, который мы обсуждали — дилетанты в альпинизме. Это бедствие мирового масштаба — дискредитация альпинизма. Человек, далекий от альпинизма и даже спорта, но с большим кошельком похваляется своими восхождениями на самые высокие и сложные вершины — правда, с помощью первоклассных гидов.

Именно пусть и с относительным, но комфортом, хоть и кажется, что это понятие в принципе не применимо к альпинизму. Потому что, если для одних горы и восхождения на вершины - это сама жизнь, то для других — это всего лишь экзотическая услуга, все риски которой можно сократить до минимума соответствующей суммой валюты. Мерзко и прагматично одновременно. И вот здесь-то бизнес и профессиональные, но потерявшие под собой опору вместе со смыслом существования альпинисты становятся нужными друг другу. А ещё именно здесь начинается история той самой экспедиции, которая могла бы открыть дорогу к успеху как для Скотта Фишера с его компанией, так и, возможно, для Анатолия Букреева.

Горы имеют власть звать нас в свои края
Там навсегда остались лежать наши с вами друзья
Тянутся к высоте люди большой души
Не забывайте тех, кто не пришел с вершин…(с) Анатолий Букреев

Знакомым с альпинизмом и желающим обычной эрудиции ради узнать о реалиях восхождения, а также, конечно, желающим разобраться в тех событиях книга и особенно воспоминания Букреева определённо должны заинтересовать! Тем более что в тексте видимо-невидимо сносок, поясняющих как обстоятельства тех дней, так и технические тонкости покорения гор. Я не путешествую по миру и не занимаюсь экстримом, но тема путешествий, экспедиций, погружений в морские и океанские глубины с восхождением на высоты меня интересовала всегда. В своё время я зачитывался книгами Жак Ива Кусто и многих других, а сейчас из первых, многоопытных рук узнал немало нового и интересного об альпинизме, в том числе, конечно, коммерческом.

В 1996 году более четырехсот человек поднялись по тропе наверх. Обилие палаток, толпы людей — происходящее было похоже на рок-фестиваль. По словам одного альпиниста, «все это напоминало цирк, только вот клоунов было многовато». Складывалось впечатление, что многие из обитателей базового лагеря попали сюда случайно.


И, если выше я описал «Восхождение» в целом, как конвертированный в книжный формат документальный фильм, журналистское расследование, то самая, наверное, важная часть текста, посвящённая событиям в Гималаях, это уже скорее продолжительное интервью. Вернее, я хотел сделать сравнение с интервью, но на самом деле ДеУолт публикует один большой, набранный курсивом монолог Букреева, периодически прерываемый, выполненными уже обычным шрифтом дополнениями и уточнениями соавтора.



Для замерзающего на такой высоте человека простая чашка горячего чая приобретает цену жизни, а красивые слова не стоят ничего.

С одной стороны рассказ легендарного альпиниста — одна из важнейших составляющих их общего с американским писателем и публицистом труда, с другой стороны здесь-то многие и забуксуют. Потому что при всей драматичности «Восхождение» — это не приключенческий роман. При всей огранке общей формы ДеУолтом, ставший героем для одних и обвиняемым для других, Букреев никогда не был прозаиком и в общем-то не собирался становится таковым, чтобы книга лучше зашла массовому потребителю. При этом я бы не назвал слог Анатолия Николаевича таким уж сухим и потому пригодным для употребления только теми, кто понимает, кто в теме. Одни заскучают и разочаруются, другие наоборот получат удовольствие от заочного знакомства с бывалым, спокойным, деловитым, рассудительным человеком.

А вот материалы приложений за исключением кратких воспоминаний нескольких выдающихся альпинистов, признаться, притомили. Конечно, объективно я понимаю смысл, значение и ценность описания очной и заочной пикировки ДеУолта и Кракауэра, а также весьма немаленькой расшифровки перекрёстного интервью собравшихся вместе 15-го мая 1996 года, чтобы по горячим следам, всего лишь через пять дней после драматичных и трагичных событий сверить, так сказать, часы, выяснив кто, когда, где был, как себя чувствовал, что и зачем делал. Всё понимаю, но...

Обмен обвинениями и возражениями в письмах, газетных статьях и заметках, а также в рамках разного рода телевизионных шоу и массовых мероприятий заставили вспомнить политические ток-шоу, где участники хоть и стараются, а вернее, пытаются держать себя в руках, но всё равно градус эмоций очевиден. Следующая сразу вслед за этим расшифровка записи со встречи, на которой выжившие клиенты, гиды вместе с шерпом Лопсангом Янгбу пытались прийти к общему знаменателю, заинтересовала, что-то закрепила в памяти и в тоже время запутала.

Закругляясь, скажу, что «Восхождение» стало для меня золотой серединой по сравнению с двумя предыдущими, прочитанными книгами. Задумав дать ответ «акуле пера» лишёнными патетики фактами, Вестон ДеУолт и тем более Анатолий Букреев даже не пытаются привлечь и удержать читателя витиеватой образностью и пространными рассуждениями. В результате остаётся наводящее скуку на одних и полностью устраивающее других впечатление обстоятельного мужского разговора без лишних сантиментов.

@темы: путешествие, бизнес, книга, мемуары, трагедия, отечественное, альпинизм, на основе реальных событий, общество, СССР, публицистика, США, рецензия

---

Фёдор Конюхов, «Мои путешествия» (2015)

Было бы странно, если бы я в своём возрасте начал и закончил тему путешествий книгой шестнадцатилетней австралийской безбашенной девчонки, обогнувшей земной шар в одиночном кругосветном плавании. Упорство девушки-подростка, добивавшейся и добившейся того, на что ещё не каждый взрослый и опытный человек решится, в своё время стало сенсацией на зеленом континенте и уж тем более происходящее в книге было чудно для меня. Добилась? Выжила? Вернулась? Правда что ли? Однако...

Кроме того, несмотря на несколько пережитых Джессикой Уотсон штормов, её путешествие показалось мне… слишком лёгким. Поэтому, закончив с одной книгой, я принялся за труд уже не девочки, а взрослого мужчины родом уже не из солнечной Австралии, а с берегов Азовского моря.

Как я догадывался с самого начала и сейчас уже могу сказать с уверенностью, «Мои путешествия» создают своеобразный контраст с «Силой мечты» практически во всём, кроме разве что восхищения открывшимся обоим путешественникам просторов. Возможно, кто-то скажет, что сравнивать эти книги неправильно. И отчасти я с этим согласен, но... Так уж вышло, что в моём случае одна из них последовала сразу за другой и в обеих значительное число страниц было посвящено одиночному плаванию на яхте вокруг света. Чтобы не возникло недопонимания, скажу, что я не сравниваю книги и тем более не сравниваю персоны, а исключительно свои впечатления.

Возраст имеет значение. «Сила мечты» запомнилась в том числе незамутнённым подростковым восторгом и непосредственностью. Получить заряд энергии юности - это очень хорошо! Но годы берут своё и, если говорить о путешествиях, хочется отправиться вдаль с ровесником или с кем-то у кого ещё бОльший багаж знаний и опыта за плечами. Вспоминающий в 2015 о себе сорокалетнем Фёдор Филиппович Конюхов пришёлся в этом плане как раз кстати!

Я мечтаю о фантастических мирах! Близкие друзья и моя семья часто пытаются остановить меня. Говорят, что пора расстаться с фантазией. Фантастических миров не существует — это воображение и вымысел! Уже нет неоткрытых островов, нет мест, где бы не ступала нога человека. Так, как живешь ты, может жить только школьник, начитавшийся приключенческих книг. Душой я понимаю и соглашаюсь с моими оппонентами. Но в глубине моего сознания еще осталось детство, с годами оно не выходит из моей телесной оболочки. И я этому рад.

Немаленькая цитата, но оно того стоит! Пусть это будет только моё ощущение, но я упорно вижу сорокалетнего Фёдора Филипповича человеком, в теле которого словно бы живёт уже порядком уставший от жизни, чистейшей души деревенский старичок и вечно неуёмный, пылкий до новых впечатлений и испытаний себя на прочность юнец. И только старичку случается затосковать о доме, о покое семейного очага, о жене и детях, стоит только ему пожалеть себя, затерянного в очередной глухомани, а затем, всё-таки выбравшись из передряги, вернуться в родной посёлок Врангель на берегу одноимённой бухты, как тут же его за плечо треплет тот самый, уже горящий новым путешествием, экспедицией или походом юноша.

И как бы не устал старик, юноша ни за что на свете не позволит ему надолго остаться на одном месте, погрузиться в обыденную, мелочную, полную грязи суету. А пока вдохновлённый юношей расправляет плечи, рядом тихо и мирно ждёт своего часа художник, для которого все дальние странствия — ни в коем случае не цель, а всего лишь средство. Средство снова и снова дающее вдохновение, чтобы карандашом и красками передать тем, кто не хочет или не может покинуть свой круг комфорта, множество раз испытанное Конюховым восторженное благоговение перед красотами, величием и мощью созданного Господом Богом мира!

Многие думают, что художник создает полотна, сидя в теплой мастерской. Не у всех так! Мои графические листы достаются мне иначе, мои работы — это события, мною пережитые и прочувствованные, это мои мысли, мое восприятие окружающего.



Если бы книга располагала только описанием Конюхова своего вдохновения и творческого процесса, я бы закончил предыдущий абзац и перешёл бы совсем к другой теме. Но мне повезло читать издание, на страницах которого разместили фото-репродукции картин автора, чьё содержание идеально дополнило текст. Конечно, смотреть монохромные изображения на шестидюймовом экране электронной книги — это совсем не тоже самое, что видеть перед собой в полтора раза большую по площади страницу бумажной книги или тем более посетить дом-музей, многократно удивлявшего мир и побившего кучу рекордов, путешественника. Иными словами, «Мои путешествия» - это одна из тех книг, которые даже в наш электронный век лучше бы приобретать в классическом бумажном виде.

От книги одного плавания к книге множества путей. Понятия не имею прославиться ли ставшая уже молодой женщиной Джессика другими рекордами и достижениями на суше и на море или случившийся в юности триумф покорительницы стихий и просторов так и останется единственным до конца её жизни.

Раз преодолевший все препятствия на пути к заветной цели заслуживает уважение, но буквально в течении нескольких лет покоривший горы Чукотки, потом добравшийся до Северного полюса, затем отплывший на яхте в одиночное кругосветное и продолжающий путешествовать всеми мыслимыми способами в настоящее время, не побоюсь того слова, поражает!

Уйти от того зова — значит засохнуть, как гороховый стручок.

Естественно, я знал о путешествиях Конюхова задолго до того, как добрался до «Моих путешествий», но именно благодаря книге я открыл его, как настоящего универсала, способного пройти через огонь, воду и медные трубы, то есть, тьфу, через болота, снега, скалы и поднятые штормом к небесам волны! Безумие в чистом виде? Или счастливейшая из судеб? По крайней мере, одна из них?

Благодаря и вопреки. Обласканная поддержкой сначала семьи, а затем немалой части общества, бизнесом и даже политиками австралийская школьница отправилась в океанские просторы, чтобы доказать свои силы скептикам и стихиям. Нашему же соотечественнику пришлось чуть ли не украдкой добираться из России в Австралию, а затем, на деньги одного-единственного, судя по тексту, спонсора приобретать яхту, закупать необходимое и отбывать по маршруту безо всякой помпы и оваций толпы. Впрочем, это всё пустое, потому что разница во времени и менталитета очевидна.

А вот чем «Мои путешествия» меня поразили, так это количеством испытаний, свалившихся на заслуженного путешественника и его яхту «Караану»! Не знаю кому из отплывших в кругосветное из Сиднея в Сидней повезло с погодой больше, а кому меньше. Но, если сражение с суровыми штормами для выкрашенной в розовое, высокотехнологичной яхточки стало не то что бы кратким, но и не особо значительным по времени этапом пути, то плавание управляемой Конюховым «Карааны» — словно бы посланное свыше испытание из следующих друг за другом, пробующих человека и судно на излом бурь.

Я, кстати, не случайно сказал об оборудованной по последнему слову технического прогресса принадлежащей Джессике Уотсон «Розовой леди». Кто-то может со мной не согласиться, но по моему подростковая кругосветка не обернулась трагедией в том числе потому, что курс неоднократно корректировался по полученным через интернет снимкам с метеорологических спутников. А вот Фёдор Филиппович в 1993 году такой возможности не имел и спутники использовал исключительно для определения координат методом триангуляции.

Наслаждение моментом и мысли о вечности.

Естественно, девушка-подросток и взрослый, порядком уже умудрённый жизнью мужчина по разному реагируют на вставшие перед ними, в том числе и угрожающие жизни препятствия, успехи преодоления и одиночество в бескрайних просторах. Поэтому, если «Сила мечты» в полном соответствии современным тенденциям воспевает инициативность и толерантность по полу и возрасту, то «Мои путешествия» — это путевой журнал, исключительно светлые воспоминания о босоногом, деревенском детстве и священный трепет верующего человека перед сотворённой Господом Богом прекрасной и в тоже время ужасной, потому что грозной, природой.

Люди, занятые мирскими делами, обычно разглядывают друг друга, копаются в чужой жизни, осуждают или стараются изменить жизнь близких людей и никогда не пытаются посмотреть на себя со стороны. А одиночное путешествие дало мне эту возможность.

Конечно, в каждом из путешествий он стремится к достижению цели и даже мольбы к Богу сосредоточены на том, чтобы Господь дал ему смелости забраться на гору, одному или с группой дойти до Северного полюса, проплыть вокруг света и так далее, чтобы, в конце концов, «поднять планку способностей человека еще выше, чем она была поднята моими предшественниками».

И в тоже время, преодолев отметку сорокалетия, он всё чаще и чаще задумывается о доме, о родных, с которым приходиться общаться урывками раз в несколько месяцев, о накопленных за четыре десятилетия больших и малых ошибках и даже о том, не искушает ли он Бога своим упорством побывать везде и всюду?

Многие, если не все, путешественники периодически думают и мечтают о о тихом доме и тихой жизни с теми, кого каждый раз приходиться оставлять в тяжёлом ожидании. Кто-то погибает на очередном маршруте, так и не успев, а, может быть, просто не пожелав, свернуть с ведущей в манящую неизвестность тропы. Кто-то всё-таки успевает осесть, посвятив себя семье, создав свой бизнес или встав у одного из штурвалов большой или малой организации, занятной хотя бы примерно тем, чем они занимались ранее.

И пусть это будет только моё ощущение, но, если бы каким-то образом случилось так, что я совершенно ничегошеньки не знал бы о Конюхове и открыл бы его только сейчас, в «Моих путешествиях», я бы сказал, что, наверное, через несколько лет после описанных в книге событий, завершив ещё несколько рисковых экспедиций, он всё-таки успокоился и осел на родном берегу бухты Врангеля. Ага! Как же!



Стоило только забить в Google запрос, как перед моими глазами встали материалы об успешном одиночном плавании через Тихий океан на вёсельной лодке в 2013 — 2014 годах и состоявшемся в 2016 кругосветном путешествии на воздушном шаре за одиннадцать дней! А затем я узнал о планах Фёдора Филипповича снова отправиться на вёсельной лодке только уже не через Тихий океан, а в трёхэтапное кругосветное. И снова на воздушном шаре, только на этот раз уже два оборота вокруг Земли! И на тепловом аэростате на высоту 25 километров, в стратосферу!

Кто-то восхитится, у кого-то восхищение смешается с ужасом, кто-то покрутит пальцем у виска, посочувствует родным и близким окаянного безумца и начнёт ругаться А у меня просто нет слов. Прямо сейчас не могу, но ближайшем будущем обязательно доберусь как до «Моих путешествий. Следующие десять лет», так и до других книг Конюхова. Моё почтение!

@темы: путешествие, отечественная литература, дневник, путешествия, книга, мемуары, отечественное, достойно, полярники, рецензия

---

Джессика Уотсон, «Сила мечты» (2010)

От выходящего на пенсию по старости британского нейрохирурга к юной яхтсменке из Австралии, совершившей в 2009-2010 годах одиночное кругосветное путешествие!

На самом деле эта книга стала для меня своего рода экспериментом. Дело в том, что я не очень-то люблю ныне популярную литературу для мотивации. Может быть, я ошибаюсь и ничего в жизни и в жанре не понимаю, но большинство книг, призывающих вот прямо сейчас взять себя в руки, справиться с хандрой, освободиться от рутины, встать и сделать нечто, большинство таких книг фактически на одно лицо =\ А ведь психология — штука тонкая. Порой чьё-то вскользь брошенное слово, мимолётное обстоятельство могут сподвигнуть изменить жизнь, а ставшие хитами продаж труды психологов и добившихся успеха личностей окажутся бессильными.

С другой стороны, хей, «Сила мечты» смешала в одно воззвание верить, стремиться и добиваться невозможного с дневником даже не молодой особы, а совсем ещё девчонки, которая обогнула на своей яхте земной шар! Это уже может быть интересным. Устану я от набивших оскомину фраз или сознание отфильтрует лишнее, оставив самое (для меня) главное — записи рекордного, в силу возраста Джессики, плавания? Хотите — верьте, хотите — нет, но её рекорд был побит спустя всего лишь полтора года ещё более юной новозеландской отчаянной школьницей голландского происхождения Лаурой Деккер, пробывшей в одиночестве среди волн уже не семь месяцев, а целый год, да ещё один день.

При мысли о путешествии мне всегда представлялись седовласые, бородатые мужчины, карабкающиеся на горы или летающие на старинных аэропланах над просторами океана.

Эндрю Кейп сделал вывод, что с вероятностью тридцать три процента моя яхта разобьется или я получу увечья, и с такой же вероятностью мы потонем. The Age, одна из крупнейших сиднейских газет, опубликовала выдержку из его письма, в которой говорилось, что я веду себя «как человек, который вырос на ферме и который, как только в руках у него оказалась винтовка, готов идти воевать с Талибаном».

Как можно догадаться идея упрямой юной мисс Уотсон вписать своё имя в список отплывших к одной стороне горизонта и приплывших с другой встретила шквал как поддержки, так и упрёков в безумной безответственности. И раз такое дело, прежде, чем я вернусь к описанию книги, скажу, что думаю о разного рода экстремальных затеях. Уж простите за демагогию. А, если прощать не хотите, просто перемотайте текст от трёх звёздочек в начале к трём звёздочкам в конце пространного рассуждения на тему.

***

Первое и главное: инициатива — это прекрасно! Да-да, я без сарказма. Потому что по жизни я знаю немало людей, в чьих глазах рискующий собой вне профессионального долга — это именно что безответственный безумец, от которого надо держаться подальше. И не важно чего добивается тот, кто рвётся пройти сквозь огонь, воду и медные трубы, есть ли по ту сторону риска какой-то смысл или там глупость, тупость и сумасшествие в чистом виде. Вот только не было бы рвущихся в неизведанные дали безумцев, возможно, мы бы до сих пор продолжали верить, что Земля плоская и всё в таком духе.

Естественно, импульсивные, горящие может быть и прекрасной, но в тоже время пугающей идеей, подчас напрочь забывают или, по крайней мере, не до конца осознают возможные необратимые последствия. Чтобы осознавать последствия, нужен опыт, личный опыт. Именно поэтому нужно разделять энтузиазм, от которого человек не находит себе места, от того, чем он чреват.

Запросто может быть, что уже завтра или через неделю человек, особенно в юном возрасте, забудет обо всём и переключится на что-нибудь другое. Но, если этого не происходит, вместо того, чтобы ставить преграды одна другой суровей, лучше направить неуёмную энергию туда, где она сможет набить себе шишки с минимумом риска, получив при этом опыт для чего-то большего, а затем и вовсе созреть для той самой по прежнему сумасшедшец, но уже скорее выполнимой, чем безнадёжной мечты.

Одна только проблема - чтобы получить опыт, нужно время. И чем серьёзнее и опаснее предприятие, тем больше нужно времени для наматывания на ус и чужого, и своего успеха вперемешку с ошибками. Иными словами, я бы всё-таки подростков в экстремальные, да ещё и одиночные путешествия не отпускал. Хочешь заниматься яхтами или альпинизмом? Пожалуйста, но в меньших масштабах, чтобы к годам эдак к двадцатипяти-тридцати, проверив своё упорство на прочность, без ветра в голове, уже с бОльшим шансом на успех сделать то, что окружающим по-прежнему кажется невозможным.

***

Вот я развёл «воды», но смысла в том, конечно, никакого, потому что уже почти десять лет как шестнадцатилетняя девчонка замкнула своим плаванием круг вокруг Земли в австралийском Сиднее. Возвращаясь по такому поводу к книге, скажу, что максимальная плотность призывов верить и бороться за мечту несмотря ни на что сосредоточена в начале, вернее в первой трети её объёма. Здесь же рассказ Джессики о родителях, перебравшихся когда-то из Новой Зеландии в Австралию, о семье и о детстве на солнечном берегу, где яхтенный спорт никакая не экзотика, а самое что ни на есть обычное дело.

Детство переходит в юность, а страх воды (да-да!) вместе со страхом одиночества вдали от берега оборачиваются cначала всепоглощающей жаждой парусного мореходства, а затем и той самой мечтой одиночного плавания через все меридианы. Преодолев свои страхи, она с головой погружается в мир солёных волн и схватки с ветром на уходящей из-под ног палубе.



Откровенно говоря, помимо всего прочего, первая треть книги даёт ещё и живой образ того, какой должна быть современная, здоровая духом и телом семья. Детство Джессики, её брата и сестёр прошло без фильмов, мультиков, новостей и ток-шоу, потому что в их доме попросту не было телевизора! И дело было вовсе не в финансовых проблемах, потому что таким образом отец семейства хотел оградить детей от привязанности к «голубому экрану», мотивируя к активному образу жизни. Позднее же родители сосредоточились на том, чтобы всячески поддерживать инициативы своих детей, чтобы они могли максимально реализовать себя.

Именно благодаря такой опоре Джессика не просто загорелась мечтой, но поверила в свои сила настолько, что смогла день за днём выкладываться по полной программе на яхтах, схватывать всё на лету и тем самым убеждать знакомых яхтсменов с солидным опытом в своих навыках, характере и серьёзности намерений.

И я обожаю рисковать, принимая собственные решения и преодолевая проблемы, которые подбрасывает судьба.

Вначале Брюс счел меня малявкой с большими амбициями, но, когда мы познакомились поближе, решил, что я способна на такое путешествие. Прежде чем ввязаться в эту авантюру, он встретился с моими родителями, чтобы убедиться: я не марионетка в их руках, я все делаю по своей воле.

Смело могу сказать, что для одних часть книги, посвящённая времени перед отплытием, станет самой лучшей, ценной, вдохновляющей, позитивной, солнечной. Полная юной энергии и восторга от переживаемой заново мечты Джессика благодарит всех-всех-всех, то есть родных, друзей и знакомых, работавших над обустройством яхты, а также спонсоров, без которых всё было бы в сто крат сложнее. Она снова и снова убеждает читателя, чтобы тот относился к серьёзным, по-настоящему упорным и целеустремлённым подросткам без возрастной и тем более без половой дискриминации. Кто-то согласно кивнёт в ответ автору, кто-то поморщится, а кто-то и у виска покрутит, вспомнив о «ремне солдатском с пряжкой золочёную», неизменно выбивающем дурацкие мысли из головы для последующего возвращения молодёжи с не обсохшими ещё от молока губами как с небес, так и из морей на землю.

А я еще больше уверилась в словах Джеймса и Джастина, парней из транстасманской экспедиции на каяках, которые говорили мне, что подготовка – это две трети путешествия. Да, наши путешествия сильно отличались, но их принцип все равно подходит: упорный труд и хорошая подготовка – ключ к успеху в любом деле.

Вот! Если бы предыстория плавания состояла сплошь из подростковых восторгов и толерантных утверждений, мне бы, наверное, пришлось бы читать эти страницы по диагонали. Но нет, нужно отдать автору должное за подробное для девушки описание процесса ремонта с последующим монтажом снаружи и внутри яхты всяческой техники, а потом и доведением всей конструкции до ума в том числе в эстетическом смысле.

Это очень важно на самом деле! Потому что Джессика сколько-угодно могла бы распинаться о своей силе воли, сноровке и упорстве, но без переданных ей опытными, взрослыми яхтсменами методичности и предусмотрительности плавание мечты либо не случилось бы вообще, либо закончилось бы конфузом или инвалидностью, а то и прискорбными похоронами.

В кругосветку я отправилась потому, что хотела проверить, смогу ли я, насколько я сильна и умею ли справляться с трудными периодами.

А вот теперь я, наконец, перехожу к самому интересному, то есть к дополненному поздними воспоминаниями для издания в книжном формате судовому журналу (на самом деле не всё так просто, но об этом ниже) ещё даже не закончившей школу Джессики Уотсон, проплывшей на яхте «Sparkman & Stepfens 34» вокруг света за 210 дней! Итак, поехали, то есть, тьфу ты... Отдать швартовы!



И я решила, что, наверно, неплохо было бы более подробно описать вам мой ежедневный распорядок дня. Но, начав об этом размышлять, я осознала, что идея-то не так уж и хороша, потому что режима у меня нет, и описывать мне особо нечего.

Чтобы уберечь себя от кота в мешке, перед скачиванием какой бы то ни было книги, я читаю пусть и не все, но хотя бы часть из найденных отзывов и рецензий. И, если говорить о «Силе мечты», то среди отписавшихся были те, кто обвинял книгу и особенно записи, сделанные во время путешествия, в занудстве.

На вкус и цвет товарищей, конечно, нет, но, закончив с последней страницей, я так и не увидел ничего такого, отчего мог бы читать через силу под аккомпанемент тяжких вздохов или даже завыть на луну. Описания погоды, без которых по понятным причинам просто никак, смешиваются с рассказом о происшествиях на яхте, вынужденном ремонте то одной, то другой железки и личными переживаниями самой Джессики, частью из которых она уже делилась в своём блоге на Facebook.

Не то что бы я читал «Силу мечты» с живейшим интересом, но скуки при этом у меня не было ни на одной странице. Конечно, я понимаю, что кто-то мог открыть книгу, чтобы получить максимум штормовой драмы и минимум технических деталей. На последнее наверняка возлагались особые надежды, потому что автор в нашем случае не взрослый мужчина, не парень, а девушка. Если у вас такие же ожидания, могу только развести руками, вспомнив кое-что важное о путевых дневниках, как жанре.

Чтобы не было разочарований, советую различать ставшие от поздней редакции почти что мемуарами дневники реальных путешествий и экспедиций от художественных книг о странствиях по горам по долам, снегам и водам. Кто-то, конечно, сейчас обидится, потому что я говорю о самых что ни на есть очевидных вещах, но всё-таки... Если сравнить «Силу мечты» с доработанным для массового читателя журналом экспедиции Владимира Арсеньева или дневником космонавта Юрия Усачёва, смело можно сказать, что в записях австралийской девчонки скучного и занудного научного или технического в разы меньше! Перечисление ежедневных забот по уже описанным причинам также не смущает. И сам стиль её изложений, то есть авторский слог вполне живой и ничем, как по мне, к тоске не располагающий.

Хочется почитать о борьбе человека, да ещё и не взрослого, а подростка с волнами, застилающими небо? По ощущениям плавание школьницы с солнечного берега зелёного континента выдалось относительно спокойным. Правда, «относительно» — это ключевое слово. Где-то до половины книги кажется, что отчасти уже добившаяся своего Джессика буквально обласкана судьбой, потому что воды вокруг неё спокойны или, по крайней мере, не испытывают её вместе с яхтой на прочность, заставляя выкладываться по полной как в физическом, так и в моральном плане. Не останавливаемся, читаем дальше и добираемся до времени, когда атмосфера вместе с мировым океаном всё-таки покажут тинейджеру кузькину мать, заставив задуматься в том числе и о том, что, если не сейчас, то через минуту мечта может накрыться медным тазом.

Я не собиралась полностью повторять путешествие Джошуа Слокума и уж точно не хотела отказываться от средств безопасности и связи, доступных современным морякам. И, если уж совсем честно, – я ведь подросток, и обходиться столько времени без электронной почты, телефона и Facebook мне вредно!

К счастью, у меня с собой был прибор удаленного управления, и я сумела направить нас более подходящим курсом. Ничего страшного в этом не было, поскольку дул всего лишь легкий бриз. В худшем случае спуск мог оказаться чуть более неприятным. Но меня поразил тот факт, что вот я, болтаюсь на мачте, а яхтой управляю, как игрушечной машинкой на пульте. Удивительно!

Как можно было понять из того, что я писал выше, Джессика Уотсон купила яхту, переоборудовала её и запаслась всем необходимым вовсе не на семейные сбережения. После того, как мечта подростка породила резонанс в австралийском обществе, в дело руками, советами и кошельком вложилось множество энтузиастов-одиночек. Но даже с такой помощью юная возмутительница спокойствия далеко бы не уплыла, если бы рисковое предприятие не получило инвестиций от целого ряда более или менее известный фирм.

Из-за этого сенсационная инициатива приобретает довольно ощутимый запашок масштабной рекламной акции. Акции, в которой успешность плавания как такового имеет значение не столько в плане доказательства прав и возможностей современных, полных уверенности в своих силах подростков, сколько в плане прибыли, полученной владельцами отметившихся в сотрудничество с Джессикой брендов как во время её плавания, так и тем более по его успешному завершению.

Правда, так уж прям критиковать не получается, потому что такова жизнь. Каким бы дерзким не был бы горящий идеей энтузиаст, смелые проекты и бросающие вызов природе путешествия не состоялись бы, если бы кто-то богатый не посчитал, что овчинка стоит выделки. Владельцы торговых марок несомненно наварили на воплощаемой назло штормам мечте кругленькие суммы, а оборудованная ими, затерянная в меж океанских волн одинокая яхта показала как технологии изменили процесс завоевания человеком ещё вчера немыслимых достижений.

А как в былые времена суровые, взрослые мужики рисковали жизнью, покоряя моря и океаны на деревянных судах под парусами! Ориентация исключительно по солнцу, звёздам и попавшимся на глаз приметам. Если ветер, словно адский цербер, срывается с цепей и волны достают до почерневших небес, то никакой тебе надежды на автопилот, потому что его в принципе ещё не существует! Будь добр, человек, рискуй жизнью на мачтах и у штурвала. И, конечно, будь ты на краю гибели или в спокойном море под солнышком ясным, забудь о связи с оставшимися на берегу друзьями, родными и кем бы то ни было.

Пришла эпоха радио, пришёл пар и металл. Мир изменился, расстояния остались теми же и в тоже время стали короче. А затем новые технологии уступили место новейшим! Естественно, сплавы, созданные по последнему слову металлургии, пластмассы, цифровые технологии и спутниковая связь не способны превратить кругосветное путешествие в лёгкую, непринуждённую прогулку и всё же… И всё же было занятно читать, как бывшие на связи с Джессикой пытались прорваться к ней по радио, но, столкнувшись с помехами, плюнули и просто решили ждать появление присланных через спутниковый интернет новых записей в блоге на Facebook. Приведённый в цитате эпизод с пультом от автопилота тоже очень и очень показателен. a)

С одной стороны, проживая уже в 2018 и будучи ещё молодым, читать о таком приятно, но другой стороны невольно вспоминаются те скептики, что после триумфального возвращения юной экстремалки задумывались о роли Джессике в её же успехе. Насколько она, совладавшая с собой, яхтой и стихией героиня, а насколько всего лишь пользователь, выживший и получивший славу благодаря предоставленным меценатами материалам и технике? Вопрос открытый.

Оранжевое небо,
Оранжевое море,
Оранжевая зелень,
Оранжевый верблюд… (с)

Узнали песенку? А теперь в том же или, вернее, почти в том же ритме. Розовое небо, розовая яхта «Розовая леди», розовый лак для ногтей! А, судя по фото, ещё и розовый узор на парусах, розовый руль (или что это?), а по возвращению в Сидней не красная, а розовая ковровая дорожка! Заранее прошу прощения за фотографии, не могу удержаться a)



Кхм, скажем так, книга не даст вам забыть о том, что её автор - девушка-подросток. Испугал? На самом деле чисто девичьих деталей в «Силе мечты» не так что бы много, но и не мало. В одном случае хочется улыбнуться, в другом фыркнуть, в третьем — закатить глаза. Забавно, что как только возникает желание поморщиться от розового там и сям, как влюбленная в розовое прямым текстом заявляет: «Уверена, все втайне строят догадки насчет этого: нет, меня еще не тошнит от розового цвета!» Феминизм на тропе войны и на гребне волны, а также самоирония в одном флаконе a)

Порядком уже написал, поэтому закругляюсь. В первых строчках я сказал, что принялся за чтение, чтобы определиться в своём отношении к автору, к ставшей сенсацией в Австралии кругосветке и к самой книге. Ну так как, Странник? Палец вверх или палец вниз? Честно? А шут его знает! С одной стороны было читать было легко и даже весело. Ну а в какой ещё книге можно встретить смешанные с записями из бложика воспоминания о воплотившейся несмотря ни на что мечте, приправленные хорошей такой дозой подросткового оптимизма, восторга и упрямства? a)

С другой стороны подростковый максимализм раздражал, умилял и восхищал одновременно. А самое главное - факт записанного в анналы плавания вызывает сомнения =\ Вроде бы есть официально подтверждённый блог на Facebook, видео-дневник на YouTube и запись трансляции прибытия в бухту Сиднея, но уж больно всё выходит образцово-показательным и вдобавок пропитанным рекламой. Семья, о которой впору мечтать каждому грезящему о приключениях и дальних странствиях подростку. Ставшие друзьями авторитетные яхтсмены, оценившие серьёзность её намерений и готовность к рисковому свершению, а позже защищавшие Джессику перед обществом и прессой. Множество не пожалевших сил и времени волонтёров. А также приличные инвестиции, создавшие почти идеальную яхту, которая, пережив несколько впечатляющих штормов пусть и не осталась совершенно невредимой, но в тоже время пришла к финишу вовсе не на честном слове, являя буквально рекламу самой себя!

Не то что бы я был убежден, что те события, а стало быть и содержание книги — одна большая мистификация, но пока я не увижу основанного на фактах авторитетного мнения, буду считать, что за скептиками может быть своя правда.

@темы: отзыв, путешествие, книга, мемуары, мотивация, Австралия, рецензия

---

Три билборда на границе Эббинга, Миссури / Three Billboards Outside Ebbing, Missouri

Прежде всего традиционно о том, почему я взялся смотреть этот фильм. А какие здесь могут быть вопросы? Всё и так ясно. Фильм — лауреат в одних и номинант в других категориях известной всему миру премии американской киноакадемии «Оскар»! Смотреть всех номинантов и лауреатов, может быть, и перебор, но всё равно нужно выбрать хоть что-то, чтобы приобщиться к искусству!

Одни сейчас наверняка закивали головой, другие наоборот поморщились и готовы уже закрыть этот мой текст, чтобы почитать что-то более интересное. Вот только я хочу разочаровать первых и успокоить последних, потому что фильм я посмотрел вовсе не из-за его участия в последней церемонии. Занудный я давно уже принадлежу к тем, кто считает, что проводимая с максимальный шиком-блеском премия давно уже политизирована по самое не могу и поэтому кандидатов, а потом и победителей отбирают вовсе не за достижения и какие-либо заслуживающие внимания новаторства в киноискусстве. На той тусовке кукушка хвалит петуха за то, что тот спонсирует кукушку. Вот и весь сказ.

Но фильм-то я тем не менее посмотрел! Почему? Потому что меня заинтересовала тема одинокого протеста против бездействия властей и равнодушия общества. Вот это уже стоит просмотра.


Она умерла еще, когда ее насиловали. И до сих пор никто не арестован? Как же так, Шериф Уиллоуби?



Шут знает сколько времени прошло с тех пор, когда в городке Эббинг штата Миссури нашли обугленную и изнасилованную дочь некой Милдред Хейз. Ужасная трагедия! Врагу не пожелаешь пережить того, что свалилось на разведённую женщину и так уж с непростой судьбой. С другой стороны полиция сделала всё, что могла, но преступника так и не нашли. Сколько можно рыть носом землю? Сколько можно скорбеть и выражать соболезнования? Жизнь продолжается!

Да-да, вы всё правильно поняли. Хватит уже напоминать о том, что правосудие так и не свершилось! Хватит уже говорить о том, что садисты-извращенцы бродят где-то на свободе, поглощают завтраки, обеды и ужины, выпивают, веселятся и радуются жизни, примериваясь к очередной жертве, к чьей-то жене или дочери! Всё верно, всё правильно, но пока ведь никакой новой трагедии не случилось? Зачем тогда мутить воду? Или женщина, потерявшая ребёнка, думает, что только у неё одной проблемы? У всех свои проблемы, у всех свои заботы! Закроем уже тему, чтобы не гонять людей без смысла, не тратить деньги попусту, не портить аппетит и не превратить сон наших детей в кошмар.

Да и кто такая эта Милдред, чтобы мутить воду, обвинять общество и возводить напраслину на шерифа? Несчастная мать одиночка, которая развелась с избивавшим её мужем-алкоголиком? А сколько она сама закладывала за воротник? От неё же слова доброго не услышишь! Для неё же раз плюнуть человека матом обложить, а затем вылить вдогонку ведро цинизма вперемешку с богохульством, да ещё дать куда-нибудь кулаком или ногой! А сколько раз она скандалила и с сыном, и с дочерью? А какими словами проводила свою дочь, когда та последний раз хлопнула дверью? Вот то-то и оно! А ведь ещё туда же… Постыдилась бы!



За сарказм прощения просим, но ничего не могу с собой поделать, потому что тема как для США, так и для России, да и для многих других стран мира наболевшая. К тому же всё сказанное вполне соответствует той обстановке, в которой Милдред пришла в голову идея арендовать три билборда для провокационного, скандального объявления. Три билборда вдоль дороги, которой по сути никто и не пользовался. Смело, но глупо, потому что бесполезно. Хотя нет, стоило только мимо проехать одному человеку, как город стал неотличим от встревоженного пчелиного улья. Только улей этот хотел защититься не от чужака, а от одной из слишком громко жужжащих пчёл.



А вот теперь стоп! Потому что идея замечательная и прописанный по сценарию посыл не озлобляться в погоне за справедливостью тоже заслуживает внимания. В конце концов, при всей коррупции и всей халатности правопорядка у полиции всех стран более чем достаточно дел, следствием по которым зашло в тупик. Даже в наше время высоких технологий и интернета, когда всюду понапиханы камеры слежения, а у девяти из десяти человек в кармане лежит смартфон, происходит множество преступлений, которые при всём старании стражей порядка так и остаются нераскрытыми. Родственники жертв и им сочувствующие могут сколько угодно возмущаться и требовать, чтобы к делу приставили другого, более опытного и ответственного следователя, но толку с того не будет никакого и нет здесь виноватых.

Можно, конечно, бороться до последнего, бить что есть мочи во все колокола, восстановить всех против себя исступлением, а потом свести счёты с жизнью от безнадёги, сойти с ума или стать преступником, так и не добравшись до виновного. Но стоит ли оно того? Возможно, нужно остановиться, смириться, отпустить тех, чьи жизни были жестоко оборваны, а затем найти в себе сил жить дальше, чтобы изменить что-то в настоящем, предотвратив новую трагедию.

В этом смысле завоевавшие всё-таки две из семи заветных статуэток «Три Билборда» напомнили мне о номинированном в 2014 году в категории «Лучшая работа оператора» триллере «Пленницы» с Хью Джекманом. С той только разницей, что «Три билборда» оставляют зрителя с завершённой драмой, но не завершённым детективом, когда обезумевшему от потери отцу прямым текстом было сказано, что затем его дочь и похищали, чтобы он до ручки дошёл, разуверившись и в людях, и в Боге.

Что же здесь не так? В который уже раз у меня проблемы с восприятием жанра трагикомедии. Так и чувствую, что многим из тех, кто будет читать этот текст дальше захочется попрекнуть меня в неуместной серьёзности или даже занудстве. Что ж, есть у меня такой грешок, отрицать не буду…

Сделав это чистосердечное признание, я скажу, что, к сожалению, в моём восприятии фильм отправился в путь по хронометражу, странным образом переваливаясь с ноги на ногу. Вскоре у меня сложилось впечатление, будто сценарий составлен из отрывков, принадлежащих двум разным людям. Повидавший суровую жизнь человек начал было свой рассказ, по ходу которого из множества принадлежащих персонажам шкафов должны были вывалиться хранимые там от лишних глаз скелеты, чтобы, в конце концов, вместо чёрного и белого остались бы только разные оттенки серого, в которых сам чёрт не разберёт. И всё было хорошо до тех пор, пока рассказчик то ли устал, то ли задумался, передав эстафету идеалистичных взглядов на жизнь учителю младших классов.

Жёстко? Но мне сложно сказать как-то иначе. Потому что сначала фильм представляет зрителю того самого, обвинённого безутешной, мятежной матерью в преступной халатности шерифа, а затем… Затем новый рассказчик выдаёт быстрое, короткое объяснение о тех самых делах, что остались нераскрытыми, подвешенными в воздухе вовсе не из-за продажности или халатности, после чего сходу, в лоб начинает бить на жалость. Была вина или не было, никто не смеет обвинять страдающего от неизлечимой болезни человека! В конце концов, сценарий и вовсе показывает Уиллоби, как чистейшей души человека, любящего мужа и нежного отца.



Ладно, пусть так. Мало что ли на свете оказавшихся без вины виноватыми? Тех, кто сделал всё возможное, чтобы дознаться правды и кого-то спасти, но не вышло? Покойся с миром, шериф Уиллоби, а мы идём дальше. Оправдав одного обвиняемого, фильм концентрируется на его коллеге, вернее подчинённом Джейсоне Диксоне. Любитель лезть на рожон и чесать кулаки, развязный хам и бездельник.



Он вполне мог упустить какую-то важную улику, пропустить мимо ушей свидетельство какого-нибудь информатора и тем самым сознательно или не сознательно завести дело изнасилованной и заживо сожжённой Анджелы Хейз в тупик. Спустя какое-то время между ним и Милдред, действительно, начинается пусть и заочное, но жестокое противостояние. Заканчивается же противостояние контрастом бушующего пламени и обращением Диксона к добру, свету, любви, ответственности и самоотверженности посредством одного трогательного письма. Да чтоб все полицейские мира были такими, как Уиллоби и Диксон!



Но пока в тебе столько ненависти, ты не сможешь стать тем, кем, как я знаю, ты хочешь стать. Детективом. Ведь знаешь, что нужно, чтобы стать детективом? Тебя покоробит то, что я скажу, но чтобы стать детективом, тебе нужна любовь.(с)



Чтобы меня правильно поняли, скажу, что я ничего не имею против, когда уже ставший отрицательным в глазах зрителя персонаж предстаёт в ином свете, как человек, которого можно понять, пожалеть и простить. Также я, конечно, ничего не имею против, если кто-то, давший в своё время слабину, переосмыслит жизнь и решит начать с чистого листа. Когда персонаж меняется, то есть трансформируется, эволюционирует по ходу сюжета, это не просто нормально или хорошо, а просто замечательно! Только для того, чтобы стать замечательной, метаморфозе образа нужно ещё быть убедительно и реалистично прописанной! Не знаю, может быть, я ошибаюсь. Может быть, я возмущаюсь на ровном месте, но мой внутренний Станиславский увидел то, что увидел. Жаль, потому что те же самые посылы можно было показать и озвучить серьёзнее, без перехода к патетике, какой бы красивой и трогательной она не была.

Вот я сначала похвалил фильм, затем раскритиковал, а что в итоге? В итоге «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» всё-таки становятся в мой личный ряд пусть не отличных, но хороших фильмов. Если кто-то не обратил особого внимания или даже остался в восторге, проникся и прочувствовал всё, что случилось с шерифом Уиллоби и Диксоном, но был раздосадован вопросами оставшимися без ответа, советую успокоиться.



Потому что зритель пускается в путь по дороге с тремя скандальными билбордами вовсе не затем, чтобы в конце пути на заседании законного суда или в слёзных причитаниях садиста-извращенца за секунду до его гибели от рук Милдред всё тайное стало бы явным. Нет, смысл этой дороги в том, чтобы идущий по ней человек смог бы стать другим, отпустив прошлое, вздохнув полной грудью в настоящем, посвятив себя важному делу, близким и всем, кто нуждается в помощи. А ещё «Три билборда» — это фильм об одиночестве и о том, как меняется человек, получив даже самую малую поддержку.

@темы: фильм, общество, премия, США, рецензия, лауреат премии, трагикомедия, драма